— Здравствуйте, дорогая Галина Викторовна. Здравствуйте, товарищи! Проходите! Желаете чаю или кофе?
Оторопевшие мужики не знали, что и подумать. Тем временем женщина моментально вскипятила воду и вот уже на пожелтевшем от времени столе стояли фарфоровые чашечки с настоящим чаем. Сим-Симыч сперва смутился, но вовремя обратил внимание на безукоризненную точность, с которой женщина наливала воду и отмеривала ложечкой заварку из контейнера. Перед ними был дроид. Не простой, а золотой, высшей категории, узкоспециализированный. Хозяйка тем временем достала из буфета блюдечко с окаменелым печеньем, и, предложив гостям откушать, вперила взор в начальницу.
— Разрешите доложить, Галина Викторовна! Ремонт подвижного состава осуществляется в штатном режиме. Движение перекрыто, поезда ходят от станции Петроградская до станции Невский проспект. Сигнал о чрезвычайном положении действует. Необходимо экстренное пополнение запасов батарей ГРИ, дополнительные поставки ремонтного оборудования и штатное обновление комплекса задач у рабочего коллектива.
— Подскажите, сколько осталось батарей? — слегка побледнев, спросила Галя.
— Шесть полных, двадцать восемь задействованных, — сияя идиотской гордостью, ответил дроид.
— Ключи, пожалуйста!
— Сию минуту, Галина Викторовна.
Дроид протянул связку плоских магнитных ключей. Бледная Галя положила их на стол и жалобно попросила мужчин:
— Оставим её?
Сим-Симыч покачал головой — дроиды не люди, а полупустую батарею можно использовать дома, в особенности зимой.
— Код два-двенадцать а-икс, подготовьтесь, необходимо заменить батарею.
— Слушаюсь, Галина Викторовна!
Дроид покорно приблизился к Гале и раскрыл черепную коробку. Женщина достала из гнезда гладкий, тяжелый шар батареи, и, порывшись пальцами в ячейке управления, нажала на кнопку деактивации. Пустое тело тяжело шлепнулось на пол.
Они вернулись в депо. Не задумываясь, Галя отдала Тиму ключи от склада, и пошла вдоль вагонов, останавливая дроидов. Требуется замена батареи, код два-двенадцать а-икс. Нерассуждающие биомеханизмы покорно склоняли пыльные головы и раскрывали черепа. Сим-Симыч и Серый вытаскивали «грелки» одну за другой. Шесть полных батарей ГРИ, двадцать разряженных. Восемь осталось в поездах — ни у кого не поднялась рука остановить могучие механизмы. Кроме «грелок» Тим нашел на складах полезный хабар — машинное масло, ремонтный инструмент, гайки, шайбы, два термокомбеза, пачку чая и коробку настоящего сахара.
Обратный путь был печален. То и дело подтягивая тяжелеющий с каждым шагом рюкзак, кашляя и дрожа от свирепого холода, Сим-Симыч представлял себе, как умрет станция. Через несколько недель погаснет свет, встанут в туннелях обессилевшие поезда, пыль захватит убежище и заполнит ещё одну клетку бывшего города.
— Семен! — шмыгнув носом, негромко окликнула его Галя. — Я не знала, что резервы почти исчерпаны. Это слишком мало — шесть «грелок».
— Ничего, бывает, — криво улыбнулся Сим-Симыч. — Живем дальше.
— Нам уйти?
— Не говори глупостей, — неловкой от усталости рукой кэп коснулся плеча женщины. — Куда вы с малышкой одни денетесь? Ей расти надо, кушать нормально, ещё годика три — и учиться пора. Вот не знаю, пашет ли сейчас хоть одна школа.
Поникшая Галя отстала. Стыдно ей, видите ли. Добытых батарей хватит на одну навигцию и на одну зиму. А там или ишак сдохнет или падишах или сам он вперед ногами вниз по Неве отправится.
Команда без проблем прошла обратный маршрут и поднялась наверх. Уже светало, над землей поднимался белесый пар. Поразмыслив, Сим-Симыч решил не стрелять — послал Тима завернуть к дому патруль, а сам с мужиками и Галей повернул к дому. Его трясло, и озноб все не унимался.
К восторгу малышки Ди, утром в доме зажегся свет, включилось полное отопление, пылесос заюлил по комнатам. Только взрослые этому не обрадовались. К вечеру все, кроме Мухи и девочки, лежали в постелях, натужно кашляли, исходили горячечным кислым потом. На следующий день свалился старик. Квартира превратилась в лазарет, полный беспомощных, перепуганных пациентов. И никаких лекарств, никакой подмоги — бак воды, скудный запас провизии, банка меда и сушеные листики молодой мать-и-мачехи. Изнывающий от слабости и болей во всем теле Сим-Симыч ненадолго придя в чувство, прокусил себе губу. Вид алой, спокойно каплющей крови немного успокоил его.
Недуг усилил тики и дрожь, никто кроме Гали не мог подняться с постели. Трясущийся как желе, обезголосевший Шурик сумел-таки втолковать остальным план лечения — как можно больше пить, потеть, охлаждать голову, простукивать пальцами грудь, чтобы откашляться, переворачиваться с боку на бок в кровати. Галя через силу по утрам кипятила питьевую воду, медленно обмывала больных и выносила общий горшок, а потом целый день лежала, хрипло дыша.