Он не мог понять, что не так. То есть, мог бы, конечно, понять, если бы захотел. Йан далеко не дурак. Но он не хотел меня понимать, не желал напрягать ту извилину, которая в мужском мозгу соединяет хотелку с понималкой. Некоторые мужчины не способны расшифровать простейшие женские эмоции и предпочитают всё списывать на блажь. Это меня обижало, и я столько раз пыталась ему непременно втолковать, что к чему да почему. А потом бросила это дело. Для того, чтобы научить гатрийского аристократа понять женщину, жизни не хватит.
– А ты знаешь, как я отношусь к тебе, – в тон ему подхватила я. – Я замечательно к тебе отношусь, Йан. Ты справедливый командор. Ты щедрый мужчина. Ты хороший любовник. Да, да, очень хороший. Но я не вещь, Йан. Я знаю, что ты готов мне предложить. Мне это не нужно. И больше мы с тобой об этом не говорим никогда, хорошо?.. Мой контракт заканчивается через месяц. Я не буду его продлевать. Может быть, я даже чип удалю. И я не буду твоей куклой.
– Зря ты… – начал было он, но осёкся. Потом продолжил с деланым равнодушием. – Как хочешь. Это твоё решение. Смотри не пожалей.
– Йан, всё прошло, понимаешь? – буркнула я, глядя на маленькую серёжку в его левом ухе. Такие серёжки на гатрийцах всё равно, что наши обручальные кольца. – Было и прошло, и не начинай сначала.
– У тебя кто-то есть?
Я чуть не подавилась последним глотком мартини.
– Ты что, ревнуешь?
– Нет. Просто хочу знать.
– В мою личную жизнь будешь лезть через месяц, когда перестанешь быть моим начальником. А я тогда с удовольствием пошлю тебя подальше. А пока просто учти, что…
Он не дал договорить, подался вперёд и цапнул меня за руку:
– Слушай меня, Кира! – спокойно сказал он, но в глазах появился злобный блеск. – Вот через месяц, когда я перестану быть твоим начальником, ты и будешь указывать, что мне учитывать. А пока, если уж между нами ничего не может быть… – не только в глазах, но и в голосе вылезла ярость. – Веди себя так, как должна вести себя наёмница с изнанки!
Вот же гад… С одной стороны, он прав. Впрочем, он прав со всех сторон. Либо я возвращаюсь назад, во времена бурного служебного романа с командором, и тогда вполне могу разбить пару тарелок под горячую руку. Любовнице прощается. Либо я в те времена не возвращаюсь, и тогда полностью вступают в силу правила служебной субординации. «Да, командор». «Слушаюсь, командор». Я всего лишь наёмница с изнанки. Как утверждает молва – одна из лучших, но от необходимости подчиняться это не спасает.
Что ж, ещё месяц потерплю. Больше терпела.
– Прошу прощения, командор.
Он скривился. Вообще, с тех пор, как Йан отпустил на лице эту кошмарную растительность, его мимику, и без того, весьма сдержанную, можно было прочитать лишь с трудом. Если бы не выразительные карие глаза, вообще ничего по этому лицу не поймёшь. Йану сорок, он в отличной форме. Он по-мужски красив, хотя и несколько грубоват на взыскательный вкус. А ещё он умеет распустить хвост перед девчонкой. Непонятно всё же, какого чёрта я тогда на него клюнула. Наверное, всё-таки сильно польстило внимание командора. Если бы я ещё по молодости лет умела отличить настойчивость от навязчивости, а любовь от желания обладать, цены бы мне не было.
– Значит, говоришь, восстановилась? – уточнил Йан, снова становясь строгим начальником.
На самом деле, чувствовала я себя всё ещё неважно. Слишком сильно помяло меня в повреждённом канале. Всё тело было сплошным кровоподтёком. Сейчас травмы уже так сильно не беспокоили, но это потому что я носила себя, как хрустальную вазу, береглась. Пожалуй, я была бы честна с командором при других обстоятельствах. Но теперь жаловаться Йану не хотелось. Я оказалась не готова показывать слабость перед бывшим любовником. Хоть это на самом деле глупо, и хуже от этой глупости будет только мне самой.
– Да, я же сказала, всё нормально.
– Что ж, я рад. Не так много у нас отличных курьеров, а уж курьер-проводников совсем не осталось. А такого уровня вообще единицы, – Йан коротко вздохнул. – Поэтому придётся выдать тебе новое задание, уж извини.
– Слушаю, командор.
– На оставшийся месяц поступаешь в распоряжение группы Шокера.
Шокер. В узких кругах курьерского департамента это имя стало легендой. Его мало кто видел, хотя почти все о нём слышали разные байки. Лучший оперативник под прикрытием. Лучший ловец. Лучший… Кругом лучший, если уж совсем коротко. Отлавливает преступников, сбежавших на изнанку или постоянно промышляющих тут, и доставляет их назад, на поверхность.
– Группа осталась без проводника, а у них серьёзная операция в разгаре, нужна поддержка, – закончил Йан.
– Хорошо, командор.
Надеюсь, что поддержка им нужна не прямо сейчас и не завтра, а то для полноценной оперативной работы я всё ещё сильно не в форме.
– Тогда у меня всё, иди, – холодно произнёс Йан. – Адрес тебе придёт на телефон.
– Я не очень дружу с телефонами. Сейчас работает, а возьмёт вдруг и заклинит.
– Кому ты это говоришь, а то я не знаю… Не волнуйся, ты получишь всю информацию, тем или иным способом, – равнодушно сказал он. – Удачи.
– Спасибо, командор, – я встала из-за стола. Посмотрела на непроницаемую физиономию и не удержалась. – Заплатить не забудь, папочка.
Йан недобро глянул мне в лицо и отвернулся.
Глава 4
Адрес, который мне сообщили, привёл меня в небольшую деревеньку под Питером. Собственно, до города рукой подать, с дороги уже видны новые городские кварталы. А здесь за заборами цвела сирень, стрекотали насекомые и чирикали птички.
Я вообще-то с природой очень на «вы». Предпочитаю каменные джунгли. Мне в них как-то спокойнее. Каждый раз, когда после травмы меня отправляли на реабилитацию в какое-нибудь красивое тихое место, где травка, муравьишки, слепни, жучки-паучки и прочая нечисть, я обычно сбегала оттуда и залегала до конца отпуска в съёмной квартирке в каком-нибудь мегаполисе.
Нужный мне дом был окружён высоким забором с воротами и калиткой. Я нажала одинокую кнопку звонка и стала терпеливо ждать.
Когда калитка открылась, я упёрлась взглядом в чей-то загорелый прокачанный торс. Высоченный, под два метра, темноволосый парень посмотрел на меня сверху вниз:
– Тебе чего, девочка? – и смачно хрустнул уже обгрызенным зелёным яблоком, которое держал в руке.
– Мне Шокера.
– А, – не особо удивился верзила. – Нету дома его. Что передать?
– Он мне лично нужен.
Парень откусил от яблока последнее, швырнул огрызок в траву и вытер руку о джинсы. Потом привстал на цыпочки и заглянул мне за спину. Что уж он там хотел увидеть, я так и не поняла, но верзила удовлетворённо кивнул:
– Ну, пошли. Подождёшь. Шокер скоро вернётся.
На последних словах в его голосе зазвучал явный гатрийский акцент.
Мы прошли через совершенно пустой дворик между калиткой и входной дверью в дом.
Сам дом был не очень-то новый, но построен не как наш обычный деревенский дом. Я бы сказала, что строил его гатриец. Очень уж похож он был на их простые дешёвые домики. Не терем садовода, а скорее одноэтажный коттедж с плоской крышей.
И точно, внутри всё выглядело, как довольно просторная городская квартира. После небольшой пустой прихожей – просторный холл с диваном, огромным телевизором, обеденным столом и шестью стульями вокруг. А из холла уже арка в коридор, идущий из конца в конец. Все жилые комнаты выходят на противоположную сторону. Типичная гатрийская планировка для малобюджетного жилья.
В холле на диване сидел, развалившись, симпатичный худощавый блондин в засаленных джинсах и грубом вязаном свитере. Он был занят игрой в планшете и покосился на меня безо всякого интереса.
– Это к Шокеру, – вздохнул темноволосый верзила.
– Садись вон в уголок, подожди, – кивнул блондин на пластиковое кресло с плоской подушкой, стоящее у самого окна.