Комитет защиты журналистов, защищающий права журналистов во всех странах мира, осуждает практику привлечения к суду журналистов за то, что они пишут в своих статьях. Обвинения, выдвинутые против Новодворской, ограничивают ее право на «поиск, получение и распространение информации и своих мыслей в прессе независимо от границ», что гарантировано Всеобщей декларацией прав человека. КЗЖ настоятельно просит Ваше превосходительство сделать все, чтобы обвинения против Новодворской были сняты и она могла свободно продолжать свою профессиональную деятельность.
Благодарю Вас за внимание, в ожидании Вашего ответа
Уильям А. Орм,
исполнительный директор
Раздел II. Год 1993
Здесь колонки Новодворской, которые я без какой-либо редактуры счел возможным напечатать в «Новом Взгляде» в 1993 году и из-за которых получал предупреждения из Минпечати и угрозы от оскорбленных тональностью текстов Валерии; юридические последствия наступили лишь в следующем году.
Возложите на время венки
Бесконечно жаль, что на первом и последнем представлении «Пастыря» Михаила Булгакова в соавторстве с Сергеем Кургиняном в том МХАТе, который достался Татьяне Дорониной, было мало нигилистов, инсургентов и демократов. Как всегда это бывает, «в праздной суете» на спектакль пришли «однообразные не те»: почвенники, государственники, консерваторы и реакционеры. Они ничего не поняли в этой мистерии русской Судьбы и реагировали только на примитивные раздражители, совсем как инфузория туфелька: впадали в экстаз и ожесточенно хлопали, когда видели спускающиеся с потолка любимые красные флаги, а звуки священного советского гимна исторгали из их груди прямо-таки рыдания. Да, много было званых, но мало было избранных. Останкинская красная капелла не годится в зрители для страшного и величественного сеанса черной и белой магии, поставленного не столько режиссером Сергеем Кургиняном, сколько жрецом, имеющим в наш бездумный, легкомысленный и светский век худо-бедно великую сакральную идею. Спектакль был поставлен не для друзей, но для врагов, но только для настоящих врагов, смеющих поднять перчатку, а не для зайцев, которые два месяца подряд оглашают страницы демократической прессы дикими воплями грешников, попавших невзначай на адскую сковородку и всерьез считающих, что демократии погибают от театральных спектаклей, а не от тех тенденций и бездн, которые обнажают подобные спектакли. «Московские новости» даже договорились до того, что спектакль явился вместе с режиссером непосредственно из ада. В таком случае запрет спектакля — плохая пентаграмма, она не спасет демократического страуса, прячущего голову под мышку, чтобы ничего не видеть и не слышать. Спектакль предназначался для нас, разрушителей и антисоветчиков. Слава богу, я на нем была, и я могу поднять перчатку, зная, «что ныне лежит на весах и что совершается ныне». Я в восторге от этого спектакля, я поняла, почему его поочередно запрещали Сталин, Хрущев и нынешние псевдодемократические власти, и я могу сказать, что этот спектакль меня не испугал, хотя и должен был бы. Почему? Спектакль — сплошная поэзия, и ответ тоже будет в стихах:
В этом спектакле есть тайна России, ее мучительной противоречивой истории, раздираемой надвое Западом и Востоком. Михаил Булгаков понял тайну русской власти, и Сталин не мог позволить ему ее показать широкому зрителю, ибо в пьесе «Батум» есть смертный приговор и сталинизму, и СССР. А Хрущев, который не кончал не только пажеский корпус, но даже и семинарию, и вообще был прост как грабли, не мог позволить показывать на сцене Сталина, потому что боялся его не только живого, но и мертвого. А нынешние власти боятся всего: Сталина, свободы, демократии, народа, интеллигенции, Кургиняна, Запада, самих себя. Что же происходит на сцене? На ней есть три главные группы персонажей: волки, овцы и пастыри. Овцы веруют и дают вести себя, куда — сами не знают, они составляют и революционные массы, и обывательский внутриимперский контингент. Волки-ницшеанцы приходят, «чтобы соблазнить многих из стада», они разрушают государство дотла. Пастыри государство воссоздают и казнят волков, пока они в силах это делать. В спектакле встречаются молодой волк, Иосиф Джугашвили, и опытный, поживший пастырь, Иосиф Виссарионович Сталин. Они враги во времени и над временами. У Сталина другие друзья и соратники, такие же пастыри, как он: Николай II, жандармский полковник, ректор семинарии, выгнавший молодого Сосо… В золотом киоте, касающемся чуть ли не колосников, киоте Империи, вечной и проклятой нашей Империи, горят две свечи в память о том, что два Рима пали: Российская империя и СССР. Почва, впитавшая в себя пролитую кровь, надменная и бесплодная почва Империи, взыскует о новом Риме, о Третьем… Но здесь и кончается сходство со льстивой формулой, придуманной нищими византийскими монахами, подбиравшими лакомые объедки со стола великих князей московских: «Четвертому не бывать». Третий Рим тоже падет! И Четвертый, и Пятый! Пока жива русская интеллигенция, не переведутся Уинстоны Смиты, которые в самом сердце тотального государства будут ненавидеть Большого Брата, и не всех удастся сломать в комнате 101, мы за семьдесят лет таких комнат насмотрелись! Мы не дадим пастырям спокойно пасти овец. Волк не может, не должен иначе! Идет XIV модернизация, XIII и все двенадцать до нее провалились. Это ни о чем вам не говорит? Мы не удовольствуемся своей азиатской долей! Нынче по небу Солнце нормально идет, потому что мы рвемся на Запад! Это мы, антисоветчики и нигилисты, разрушили СССР, потому что возненавидели всей душой его неправедность, а Ельцин, Назарбаев и Кравчук послужили только негодным орудием нашего промысла, ибо достанься дело разрушения в наши руки — мы бы пошли гораздо дальше. России не дано, может быть, получить легко и даром даже сейчас статус и ментальность европейской державы, но какой бы ценой нам ни пришлось оплатить наш билет в Европу, куда мы рвемся четвертый век, мы за ценой не постоим. Западники-волки всегда составляли у нас меньшинство, исчезающе малое, но его хватало на то, чтобы обратить в прах усилия государственников и реакционеров и обрушить очередной Рим. Чем обрушить? В спектакле есть центральная баллада о политкаторжанах, вечно бредущих на Северо-Восток, в направлении Колымы и Магадана. В России есть некий Ветер Свободы, и он вечно раздувает пламя, которое пожрет любой Рим.