Артем подошел к ней ближе. Вдруг киллер оживет, набросится на нее. Пистолет где-то на земле, но у него в руке может оказаться нож.
Лика приложила пальцы к шее бородача и, не нащупав пульса, в страхе посмотрела на Артема:
— Я что, убила его?
А он смотрел на человека с грязной накладной бородой. Лицо под гримом, лохматый парик, дрянная одежда. Киллер явно рядился под бомжа.
— Я его убила!
— Переборщила.
— Ну да, не рассчитала… Не успела рассчитать. Он же стрелять собирался.
Удар пришелся точно в висок. Мощный удар, от всей души. Артем тоже приложил пальцы к яремной вене, пульс отсутствовал.
— Мог бы и выстрелить, — кивнул Артем.
Промахнись Лика, киллер бы успел нажать на спусковой крючок, а потом бы уже занялся ею. Так что винить ее не в чем.
— Это же будет как превышение пределов самообороны? — робко спросила девушка.
— Просто обороны, — качнул головой Артем.
Пистолет лежал под машиной. Он достал смартфон, включил фонарик. А пистолет явно боевой, с глушителем. Если «газовик» или травмат, то переделанный под боевой патрон. А если вдруг боевой, откуда Лике это знать?… Но все же лучше бы она не ошиблась в расчетах.
— Нормально все будет, — сказал он, выключая фонарик.
Он использовал телефон по прямому назначению, позвонил в отдел, сообщил о происшествии, поднял дежурную группу на выезд.
— Меня теперь арестуют? — спросила Лика.
— Нет. Но далеко не уходи. Где твоя машина?
— Да там! — Она повела рукой в сторону дороги, на которой уже шумели машины.
— А почему не здесь?
— Да остановилась… Думаю, может, зря еду.
— Куда зря? — не понял Артем.
— Ну, обратно… С Евой как-то нехорошо вышло, да и с вами. Поддалась чувствам… — Лика провела пальцами по его груди, давая понять, в чем суть ее переживаний.
— Ты об этом?
— Да вам-то хорошо, а мне пинка под зад могут дать. Виталий Алексеевич ясно сказал, Ева — это святое. Если уволит она, то уволит и он. Да так уволит, что нигде потом не возьмут.
— И ты переживала?
— Переживала, — кивнула Лика. — Сейчас уже не переживаю, сейчас уже все равно, — она взглядом указала на покойника.
— Значит, к Еве ехала, поговорить с ней хотела.
— С вами хотела поговорить. Вы на Еву влияние имеете… Ехала, ехала, а потом думаю, стоп, куда я еду? Выпрашивать, унижаться? Остановилась, назад хотела повернуть, смотрю, «Соренто» останавливается. Бомж из машины выходит. Ничего себе, думаю, бомжи на машинах раскатывают. С чего бы это?… В общем, пошла за ним. Смотрю, он к дому подходит, там лаз в заборе, он через него прошел, я за ним. Он затаился, я затаилась. Смотрю, идет кто-то, бомж выходит и к вам. Ну, я за ним… Удар у меня, мать его, сильный.
— А клюшку где взяла?
— Так в машине у меня была. Кто-то биту возит, кто-то клюшку.
— А пистолет?
— Ну, пистолет… Пистолет служебный. Чисто для служебного пользования. На тот случай, если на Еву нападут. А напали на вас. Я ведь в самый последний момент успела.
— Спасибо тебе, конечно. Жизнь мне спасла, — поблагодарил Артем.
И не удержался от мысленной оговорки. Лика действительно спасла ему жизнь, если, конечно, это не какая-то игра. Тот же Лазарев мог разыграть спектакль, в котором Лика спасает начальника районной полиции от бандитской пули. Но зачем это нужно Лазареву? Снова подставить Борщевика?…
— Да сама не понимаю, как все произошло. И ударила чересчур, и за этим пошла. — Лика едва не пнула лежащее на земле тело.
— От своей машины пошла?
— Ну да.
— За бомжом из «Соренто»?
— За странным бомжом.
— Разберемся, что это за бомж.
— Может, парик снять, бороду, посмотреть, кто этот человек?
— И парик снимем, и бороду. Следователь сейчас подъедет.
— Мне в машине подождать?
— В моей машине, — открывая дверь автомобиля, кивнул Артем.
Следственно-оперативная группа не заставила себя ждать. И следователи подъехали, и эксперты, из оперов приехал майор Токарев и лейтенант Кудылин, заступивший на свое первое дежурство.
Не повезло Кудылину, не смог он поучаствовать в раскрытии убийства гражданки Сухарковой. Вернувшийся к Авгеевой вдовец обнаружил «жучок», установленный Павловым, и Кудылин просто не смог подслушать разговор. И выследить никого не смог. А утром Сухарков поднял шум из-за «жучка» и пригрозил прокуратурой, пришлось сворачивать удочки. В конце концов Сухаркова действительно могла покончить жизнь самоубийством, тем более что на это указывало все, даже результаты экспертизы, хотя там не обошлось без спорных моментов.