— Ну понятно. Слухами земля полнится. А с крестиком что?
— А с крестиком… — и я грустно улыбнулась. — Он все это время был у Лата. Барретт его не взял, что неудивительно.
— Ты откуда все это знаешь? Тоже Эльза рассказала?
— Нет. Она про крестик не знает. Я в тот же день позвонила Лату поблагодарить, что он вернул мамин оберег.
— Барретт знает о случившемся?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Я не спрашивала. Знаю только, что сестре Лат рассказал. Нари звонила мне из Сингапура с пожеланиями скорейшего выздоровления.
При упоминании Нари Джулия немного напряглась, и я мысленно отругала себя, что затронула эту тему.
— Думаю, Барретт знает, — уверенно кивнула подруга и с металлом в голосе добавила: — Мог бы и навестить, засранец. Все-таки не чужие люди в прошлом.
— Не вижу повода. У него другие отношения.
— С той блондинкой, с которой он иногда появляется на светских мероприятиях?
— Ну да, с Мартой. Там все серьезно.
— Серьезность отношений всегда определяет Барретт. Сколько с ним баб в светских хрониках мелькало, — и Джули небрежно махнула рукой.
— Она уже несколько месяцев в его резиденции живет.
Я аккуратно выдохнула, но сердце все же кольнуло острой иглой — именно по этой причине я не хотела заводить разговор о Ричарде.
— Откуда инфа?
— Нари нечаянно обмолвилась.
— Ну совет им и любовь, — махнула она рукой.
— Да. Пусть он будет счастлив, — и мои пожелания были искренними.
— Я все-таки не понимаю, почему ты отправила Макса в Лондон, — недовольно произнесла Джулия, вновь возвращаясь к этой теме.
— Потому что так правильно. Я не хочу этих жертв ради меня. Не хочу давать ему надежды. Чем быстрее каждый из нас пойдет своей дорогой, тем лучше, — в сотый раз, устало, но терпеливо ответила я.
— Какие жертвы? Он тебя любит! В наше время это такая редкость!
— Я его не люблю…
— Вроде бы все нормально было… А тут какие-то Знаки, — скептически произнесла подруга, и я мысленно улыбнулась — значит в Крестик она поверила, а в Знаки нет. Я внимательно смотрела на Джулию и понимала ее негодование — ей очень хотелось, чтобы меня укутал заботой любящий человек.
— Надеюсь, я тебя не сильно загружаю… — виновато посмотрела я на нее.
— Еще раз скажешь такое, и я на тебя очень сильно обижусь! — зло произнесла подруга и уже более спокойным тоном добавила: — Я просто и правда не понимаю, почему ты так поступила.
— Знаешь, — задумчиво произнесла я. — Это сложно объяснить, но пока меня кружило в машине, в моем сознании все перевернулось.
— И тогда ты поняла, что не любишь Макса?
— Нет. Не сразу, — покачала я головой. — Сначала был страх смерти, чувство конца. Выброс. Коллапс. Но потом… после… когда я начала осязать реальность, пришло осознание, вернее, даже знание, что я не люблю Макса. Я вдруг на мгновение очень ярко и отчетливо увидела себя и свою жизнь со стороны. Не было в наших с Максом отношениях искры божьей, как сказала бы Эльза, — грустно улыбнулась я, и в комнате повисла тишина.
— Тогда что было с Максом? — наконец спросила Джулия, не отводя взгляда, и мне показалось, что она сравнивала свои чувства по отношению к Эндрю и Дугласу.
— Желание все изменить, желание идти вперед. Я словно оценивала Макса, видела все его достоинства и была ему благодарна. Но это не любовь. Я знаю, как могу любить. Мне есть с чем сравнивать, и Макс не заслужил, чтобы его любили вот так… в полсилы, в ответ.
— Такого, как Макс, ты больше не найдешь, — задумчиво покачала она головой, но уже без резких интонаций в голосе.
— Знаешь, моя бабушка любила повторять: “У каждого человека есть свой ангел-хранитель. Нужно только уметь слышать его”…
— Жестоко как-то твой ангел хранитель с тобой разговаривает.
— Какой есть, — пожала я плечами и, чтобы уйти от темы Макса и аварии, улыбнулась и спросила: — Может, чаю попьем? У нас там, кажется, еще остался чизкейк.
Пока я ставила чайник, Джулия нарезала пирог, и чувствовалось, что она где-то далеко. Я ей не мешала, и лишь тихо сидела рядом, слушая дождь за окном.
— Мне, кстати, Эмили сегодня звонила, — первая нарушила она тишину. — Вся в тревоге.
— Что случилось? — насторожилась я. — Она мне ничего не рассказывала.
— Она не пускает Райана к сыну, а новоиспеченный папаша внезапно проникся темой семьи и грозится вместе со своим семейством Пэрри подать на установление отцовства.
— Думаю, Эмми и ее семья категорически против…
— Еще бы. Эмили и ее тетка настроены по-боевому. Сдаваться не собираются.
— Надеюсь, обойдется, — аккуратно вздохнула я.
— Она, кстати, планирует в ноябре к нам приехать на пару дней, развеяться.
— Я по ней ужасно соскучилась и по малышу ее тоже, — улыбнулась я и, вспоминая задорный нрав Эмили, добавила: — Помнишь, как мы жили здесь все втроем. Весело было.
— И не говори, — задумчиво усмехнулась Джулия. — Я ей тоже сегодня сказала, пусть приезжает, вспомним молодость.
— Знаешь, прошло не так много времени. Но чувство такое, будто все это было с нами в прошлой жизни.
Джулия на это ничего не ответила, в комнате повисла тишина, когда внезапно в моей комнате раздался грохот и звук разбившегося стекла.
— Этот заранец все-таки опрокинул вазу! — подруга ринулась в мою комнату, а я черепашьим шагом последовала за ней.
Зайдя в комнату, я увидела картину, достойную Ван Гога — на полу лежала расколотая ваза, вокруг нее в творческом беспорядке были разбросаны мокрые цветы, а рядом сидел Тигр и, как ни в чем не бывало, вылизывал лапу.
— К счастью, — произнесли мы обе, не сговариваясь, и, переглянувшись, улыбнулись унисону наших мыслей.
Глава 2
Субботнее утро после вчерашего ливня выдалось пасмурным, но все же иногда проскальзывало солнце. Из-за занавесок пробивался теплый луч, подбадривая меня и давая надежду, что сегодня будет лучше, чем вчера. Я улыбнулась в ответ солнечному зайчику, который заигрывал со мной, корча забавные рожицы на стене, и, аккуратно вздохнув, начала подниматься с кровати.
Я слышала как Джулия, уже проснувшись, тихо орудовала на кухне и иногда чертыхалась, готовя завтрак. “Потерпи, моя хорошая. Скоро рука восстановится, и я продолжу кормить тебя вкусными завтраками”, — улыбнувшись, тихо прошептала я, взяла свой спортивный костюм и вышла в зал.
Подруга, сосредоточенно нарезая помидоры для омлета, внимательно на меня посмотрела, словно проверяя мое состояние, кинула “привет” и продолжила свое обучение кулинарному искусству.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила подруга, пока я следовала в ванную.
— В полном порядке! — бодро произнесла я и, посмотрев на часы, остановилась: — Не опоздаешь? Тебе же к десяти в субботу.
— Все в порядке. Я сегодня к одиннадцати, — кивнула она и добавила, вытирая руки о кухонное полотенце: — Сейчас я помогу тебе переодеться и будем завтракать.
— Я сама попробую… — бодро ответила я.
— Не говори глупостей! Еще упадешь! — отмела она, подходя ко мне.
Как только я была приведена в порядок, мы сели завтракать, и я, наблюдая, как Джулия подкладывает мне в тарелку побольше творога, спросила:
— Какие у тебя сегодня планы?
— Энди хотел заехать за мной после работы, чтобы пообедать вместе.
— Замечательная идея! Сходите, развейтесь.
— Я вот думаю, может тебя забрать на обед? Потом погуляем по парку, подышим свежим воздухом.
— Нет-нет, — уверенно отказала я.
Мне не хотелось на выходных мучить подругу своим присутствием, но видя решительный настрой Джулии добавила: — Генри не рекомендовал часто выходить на улицу, особенно при сырой погоде. Опасается осложнений в виде простуды. Сказал, что после такой травмы это распространенное явление.