Не раз она вступала в диспуты с маленькой Фатимкой о том, какая это чушь – все эти намазы, посещения мечетей и так далее. Спорила как заправский полемист: «Какой в этом смысл? Зачем? Богу же неважно, соблюдаю я ритуалы или нет! Главное – вера!» Вообще Фаина любила подискутировать на самые разные темы: религия, политика, медицина, да неважно что… Лишь бы был повод проявить свое ораторское мастерство. И когда она начинала во весь свой громко-скрипучий голос сыпать фразами, то спорить с ней пропадала охота у всякого.
Наша православная часть камеры не особо прислушивалась к диспутам на тему ислама. Мы видели, что Фатимка прилежно следует всем положенным ритуалам: читает намаз по часам, носит хиджаб, ест определенную пищу. А Фаина время от времени спорит с ней о бессмысленности всех этих обычаев… Но проходит какое-то время и вдруг Фаина сама решает начать читать намаз. Когда мы об этом услышали, то ушам своим не поверили! А Фаина вдруг стала учить молитвы, обсуждать их с Фатимкой. То есть всерьез стала готовиться к ритуалам, над которыми еще недавно потешалась. И вот в один прекрасный день Фатимка отдала Фаине один из своих хиджабов. Фаина совершила омовение, нарядилась в это одеяние – безусловно своеобразно-красивое – и… стала читать намаз. День за днем, по пять раз в сутки. А поскольку к тому моменту в камере было уже два человека, читающих намаз, то с появлением третьего началась настоящая кутерьма. За которой остальным обитателям камеры оставалось лишь молча наблюдать.
До тюрьмы я ни разу не сталкивалась с мусульманскими обрядами, поэтому все в них стало для меня новьем и откровением. В назначенный час мусульманка шла к раковине, долго мыла лицо, уши, руки и стопы ног. А потом брала двухлитровую пластиковую бутылку с водой, шла к унитазу, чтобы над ним хорошенько подмыться. И это тоже длилось очень долго. В нормальном жилье эта проблема, видимо, решалась наличием биде. Ну а в тюремных условиях биде заменяла бутылка с водой. И теперь все эти «омовения» свершались тремя лицами – по кругу – пять раз в сутки. В очередной раз приходилось перестраивать гигиеническую логистику – втискивать еще одну единицу в мусульманское расписание и двигать бытовые нужды остальных обитателей камеры. Хотя если вспомнить, сколько времени Фаина проводила у раковины до своего «намазного ренессанса», то изменилось-то не так уж и много…
И вот, совершив положенное омовение, мусульманка расстилала коврик или на своем спальном месте, или на полу, где-нибудь в уголочке камеры. И приступала к долгим, почти часовым молитвам – сначала стоя, потом – сидя. Фаина и Фатимка молились на верхних ярусах нар и, когда вставали в полный рост, почти касались головой потолка. А третья мусульманка молилась на полу. Все это – в крошечной камере. Впечатляющее зрелище! Особенно в ночные часы, когда три темные фигуры мрачными силуэтами словно бы парили в пространстве…
Несмотря на неудобства, доставляемые данным действом, сама стойкость и последовательность мусульман вызывала огромное уважение. Ведь они читали молитвы и днем, и ночью – строго по своему расписанию. Очень часто недосыпая, так как в тюрьме нет возможности отсыпаться, когда вздумается. А многодневные посты и всяческие рамаданы! А полный отказ от воды и пищи – от рассвета до заката! Причем в условиях тюрьмы – когда и так с питанием не лучшая ситуация… В общем, как ни крути – необходимо иметь огромную веру, чтобы все это выносить – день за днем. И огромную силу духа! Ну духа Фаине было не занимать. Поэтому она с полной отдачей погрузилась в заучивание молитв, мусульманские посты и многочисленные намазы…
Этот треш, когда в маленькой четырехместной камере трое из шестерых круглые сутки молились – длился до того момента, пока на это не обратили внимание люди в погонах. А не обратить внимание они не могли! Официальный регламент, конечно же, не запрещал совершать различные религиозные обряды. Но когда половина камеры ночью не спит, а молится – это, видимо, уже вызвало беспокойство. Причем двум из наших мусульманок вменялись террористические статьи, и их сплоченное поведение, а также увеличение их рядов давало повод для каких-то мер. Поэтому, когда Фатимку вдруг внезапно перевели в другую камеру, Тамара резюмировала: «Этого и следовало ожидать! Слишком много у нас развелось мусульманок!»
Нас осталось пятеро, но ровно на один день. В камеру привели нового человека, и теснота никуда не делась. Больше всех от этой скученности негодовала, конечно же, Фаина. Вообще, она ни на минуту не смирялась с кошмарными условиями жития в этой камере и постоянно воевала за какие-либо улучшения. Именно она затащила в камеру крайне необходимые предметы быта, которыми пользовались все обитатели: удлинители, фумигаторы от комаров, клеенку для стола, фильтр для воды, огромный вентилятор, шторы для туалета. Для себя лично добилась разрешения на эпилятор, причем добивалась его многие месяцы. И все вокруг – и мы, и сотрудники – недоумевали, мол, зачем в СИЗО эпилятор? Такого не просил никто и никогда… Но она решила его потребовать и добилась своего…