Кэти встала с пола и со вздохом вошла в комнату. Глупо, да к тому же расточительно нанимать няню, когда тебе уже почти десять лет. Она знала, что Моника не могла себе этого позволить. Она уже призналась, что эта квартира была лучшей, какую она только могла найти, и ей пришлось урезать другие расходы, чтобы оплатить аренду.
Нет, конечно, с квартирой всё было в порядке. Она была очень хорошая. Только маленькая. Прежде Моника жила в двухкомнатной квартире, потому что это было дешевле, и после смерти бабушки Уэлкер вынуждена была искать жилье в спешке. Спальня Кэти была настолько мала, что там умещались лишь одна кровать, комод и крошечный стол, но зато квартира считалась трёхкомнатной. Кладовка в доме бабушки была больше, чем новая спальня Кэти. А некоторые бабушкины шкафы были почти такого же размера.
– Миссис Хорнекер, это моя дочь Кэти, – бодро произнесла Моника. – Кэти, это няня, миссис Хорнекер.
Кэти взглянула на миссис Хорнекер и сразу же поняла, что возненавидит её.
Глава 2
Миссис Хорнекер была высокой и худой, и у неё были очень большие ступни. На подбородке у неё сидела бородавка с двумя торчащими волосками.
Кэти зачарованно уставилась на бородавку. Она никогда прежде не видела ничего столь уродливого на человеческом лице и спросила:
– Она не болит?
Моника уже взялась за ручку двери, но тут же обернулась.
– Что именно? – спросила миссис Хорнекер. Её голос звучал словно из-под слоя гравия.
– Бородавка, – объяснила Кэти.
Лицо миссис Х. стало красным, а Моника издала сдавленный звук.
– Кэти, ради бога! Невежливо так говорить!
Миссис Х. прочистила горло, но её голос по-прежнему был грубым:
– Идите на работу, миссис Уэлкер. Я позабочусь о девочке.
Моника поспешно вышла, радуясь возможности сбежать.
Миссис Х. долго смотрела на Кэти, словно раздумывая, съесть её жареной или варёной.
– Ты достаточно большая, чтобы успеть научиться хорошим манерам, – сказала миссис Х. – И не делать замечаний о таких вещах, как бородавки.
– Вы будете учить меня хорошим манерам? – спросила Кэти. – Я думала, вас наняли, чтобы вы за мной присматривали. Но мне это не нужно. Я сама могу о себе позаботиться.
– Давай-ка кое-что уточним, – сказала миссис Х. – Я не потерплю дерзости. Твоя мама сказала, что ты непростая девочка, но не думаю, что ты мне не по зубам.
Неужели, подумала Кэти. Что ж, посмотрим. Она знала, что миссис Х. ей вполне по зубам, и постаралась не обижаться на слова Моники. Что она имела в виду?
– Твоя мама сказала, что ты ещё не завтракала. Я приготовлю завтрак, – сказала миссис Х. и на своих огромных ступнях протопала на кухню. – Я убеждена, что дети должны учиться ответственности, – продолжала она. – Накрой-ка на стол, пока я готовлю. Я должна была встать очень рано и ещё не завтракала, так что доставай два прибора.
Кэти ничего не ответила. Она неподвижно стояла в дверях, пока няня открывала холодильник. Миссис Х. достала яйца, масло, варенье и упаковку колбасок, а потом открыла морозилку и нашла банку замороженного апельсинового сока. Через несколько минут она сердито обернулась.
– Я же велела тебе накрыть на стол, мисс.
– Он накрыт, – сказала Кэти.
За стёклами очков её глаза блестели серебряным блеском, и она знала, что с этой роговой оправой немного похожа на сову.
– Ты же с места не сдвинулась… – начала было миссис Х. и тут же осеклась. На столе стояли две пластиковые тарелки, стаканы для сока и лежали серебряные приборы. Впервые няня выглядела неуверенной. – Ты забыла про салфетки, – сказала она таким тоном, словно это было не так уж и важно. Кэти представляла, как лихорадочно работает мозг няни, пытаясь понять, как девочка могла накрыть на стол, не сдвинувшись с места. – Это твоя мама накрыла на стол, перед тем как уйти?
Кэти не ответила. Она знала, что взрослые приходят в замешательство, если она им не отвечает. Она подождала, пока миссис Х. возьмёт вилку, чтобы переворачивать колбаски, выхватила из салфетницы на столе две бумажные салфетки и уложила их рядом с тарелками.
Одна из них как раз была в воздухе, когда няня повернулась к пластиковому столу.
Миссис Х. сглотнула и выронила вилку. Однако она не упала на пол, а медленно поплыла к столу и легла рядом с электрической сковородой.
Краска отхлынула от лица миссис Х. Кэти увидела, как её губы начали дрожать, и постепенно дрожь распространилась на руки.
Мгновение они обе хранили молчание. Маленькое лицо Кэти оставалось бесстрастным. Она прекрасно понимала, что рискует, но ей была невыносима мысль о том, что миссис Х. будет её няней всё лето, пока она снова не пойдёт в школу. Кэти было необходимо сегодня же избавиться от неё.