— Я так и знала! В чае была чаинка и все сказали: будет письмо! Вот оно и пришло!
На днях спросила задумчиво:
— А папа Шура меня любит?
— Конечно.
— А я думала, он меня забыл…
Все болеет. Совсем ослабела.
Под Галкину диктовку отправлена Шуре открытка следующего содержания:
«Милый папа Шура, я хочу, чтоб ты из армии опять пришел домой. Я по тебе скучаю. Когда ты приедешь, привези мне чего-нибудь».
4 декабря 41.
Перед отъездом в Ташкент вдруг спросила:
— А как родятся дети и откуда они появляются?
— Зачем тебе это знать?
— Как же, я приеду в Ташкент, меня там спросят, а я не сумею ответить.
Потихоньку эту острую тему удалось замять.
На днях, когда температура отпустила ее немножко, брала по одной свои книжки и читала их все наизусть, без запинки, подряд: Михалкова, Маршака, Чуковского, Барто и другие.
Сегодня очень мучается из-за уха.
5 декабря 41.
Чувствует себя прескверно, болят уши, температура 39 и 6, но разговаривает, рассуждает, шутит:
— Гоголевская улица это, наверное, та, на которой продается гоголь-моголь?
И хитро улыбается.
7 декабря 41.
— Я всех люблю. Не люблю только Гитрера и Бармалея!
— Я тебя, мама, люблю, я жить без тебя не могу. И ты без меня не можешь, да?
Вымыв руки одеколоном:
— Какая я нюхлая, пахлая!
Если б она умела хорошо читать, ее можно было бы заподозрить в плагиате[3].
— Ты знаешь, мама, почему я положила голову к тебе на колени? Чтоб ты не плакала.
16 декабря 41.
Письмо папе Шуре: «Дорогой папа, ты спрашивал, как я ем. Я ем очень хорошо. Ушки у меня не растут, как они могут расти, когда они так болят. Я поживаю хорошо. (Он ведь спрашивал, как я поживаю). Может, попадет в чай чаинка, и я еще получу много писем. Ну, чего еще писать? Чтоб привез заводную игрушку».
21 декабря 41.
Началась полоса безудержного кокетства:
— Что это мне надевают черный сарафан, черный галстук, черный передник — тут нет вкуса!
Или, смотря в зеркало, самодовольно заявляет:
— Нос действительно картошкой, зато есть ямочка на щеке и глаза хорошие!
Или:
— Вырасту большая, буду красить губы, как тетя Катя.
— Зачем?
— Чтоб красивее было. И глазки накрашу, и щечки, и спинку, и животик.
— А живот-то зачем? Не видно ведь?
— Разденусь — увидят.
— У тебя глазок ласковый и блестит.
19 февраля 42.
Ни секунды не сидит на месте. Даже сидя на стуле во время еды — все время ерзает, покачивается.
На днях перевязала себе ноги (связала их) и прыгала вокруг стола до тех пор, пока не упала. Заплакала не от боли, а потому что кругом засмеялись.
Шутку понимает, но насмешки не терпит. Упрямая. Плохо слушается домашних. Меня слушает, но, может быть, потому, что я бываю на Паркентской[4] больше в качестве гостьи. Бредит детским садом, мечтает о нем — видимо, очень скучает без сверстников.
На днях сказала Ивану Федоровичу, соседу, сурово:
— Я не хочу с тобой здороваться, зачем ты на меня кричал?
— Я шутил.
— Не люблю я таких шуток.
Галя читает в книге «Приключения Нильса»: «Жьил был на свете мальчик Нильс».
— Не «жьил», а «жил», — поправляю я.
— Тогда после «ж» должно стоять «ы», — говорит Галя.
Замечание тонкое, указывающее на наследственную лингвистическую одаренность. Это у нее от отца.
В Фергану[5] мне писали мама и Шура [А. Б. Раскин. — А. Р.].
Из Шуриного письма от 1 янв.:
«Галка прослышала, что новый год как-то “встречают”. Это ее очень заинтересовало.
— А ты будешь встречать? А как встречают? — И т. д.
Я купил ей елочных игрушек и домашнюю игру, пленившую меня названием “Наши мамы”. Игра простая — карточки с мамами: мамы — инженер, учительница, повар и т. д. плюс карточки с орудиями производства: глобус, мясорубка и прочее. Каждой маме надо найти ее орудие. Галка очень увлеклась игрой и быстро ориентировалась. Даже мама-трактористка усвоена. Мы играли весь вечер. Я отучаю ее целоваться, признаваться в страстной любви и брать соль руками. Поражает запас слов. Взрослые обороты речи:
— У тебя новые очки, или это были запасные?
— Я всех люблю, даже тебя (сегодня — себя).
— У меня было осложнение среднего уха.
3
См. К. Чуковский «От двух до пяти». Девочка говорит: «Я вся такая духлая, я такая пахлая!»
4
В первое время по приезде в Ташкент Галя жила отдельно от матери, у бабушки и дедушки на Паркентской улице.
5
В Фергану Ф. А. послали в командировку от газеты. По дороге ее, беременную (!), столкнули с поезда. К счастью, и она, и ребенок остались невредимы.