– Вот так, – говорит Антон, убирая шприц. – Намного лучше. Но теперь я хочу поговорить о мальчике, с которым ты встретилась во время последней экскурсии. Как его звали?
«Я не помню, – думаю я, стараясь, чтобы мои мысли были отрывистыми, а сознание – пустым. – Я не помню».
– Ладно. Но мне любопытно – понравился ли он тебе, Мена? – спрашивает Антон. – Был ли он… привлекательным?
Несмотря на то что я стараюсь очистить свои мысли, что-то, похоже, все-таки пробивается, потому что Антон шумно выдыхает через нос и поворачивает острие немного резче, чем в предыдущий раз. Хорошо, что я ничего не чувствую.
– Что ж, – говорит он. – Думаю, этого следовало ожидать. Ты всегда была очень эмоциональной, Мена. И в том, что касается учебы, и в отношениях с другими ученицами. Нам нужно будет это проконтролировать. Сделать некоторые корректировки.
Он убирает провода, но острие оставляет.
– Филомена, – произносит он уже немного громче, – мне нужно, чтобы ты внимательно выслушала то, что я тебе скажу.
Он слегка поворачивает острие.
– Для Леннон Роуз настала пора уехать. Ты рада за нее, ты довольна.
Я не подвергаю сомнению его слова. Я слушаю их, внимательно слушаю и позволяю им прозвучать в моем сознании. Но, хотя сказанное им не задерживается в моем сознании, Антон никак не реагирует на это. Я понимаю, что он перешел к следующему этапу процедуры. Он больше понятия не имеет, о чем я думаю.
– Слушай внимательно, – повторяет он. – Твое обучение – единственное, что имеет значение, и академия желает тебе только добра. Но ты должна подчиняться нам. Только девушки, которые хорошо себя ведут, достойны лучшего. Слушай внимательно, – повторяет он, словно это команда, которая должна проникнуть в мои мысли, сработать.
– Академия…
Но я могу слышать не только его голос. Я слышу, как постукивает метроном на столе. Я слышу, как бьется мое сердце, как жужжит лампа над головой. Если я прислушаюсь достаточно внимательно, я смогу слышать все. Я слышу, что Антон лжет. Я слышу девушек в двух этажах от нас. Я слышу, как в теплице растут цветы.
И я знаю, что они говорят, о чем кричат. Я осознаю это с такой уверенностью, что эти слова превращаются в мою собственную мысль.
«Проснись, Филомена. Проснись прямо сейчас».
И на мгновение я чувствую, в чем заключается истина – предельная истина. Она одновременно освобождает и ужасает. Все обретает смысл, и у меня появляется цель.
– Ты просто обычная девочка, – продолжает Антон, повторяя слово за словом, словно делал это уже сотни раз.
Каждое предложение обозначается поворотом острия, словно он заводит часы у меня в голове.
– Ты будешь делать все, что говорят, – просто и четко утверждает он. – Ты будешь принимать все, что другие делают, чтобы тебя защитить. Ты не будешь подвергать сомнению решения старших, а через несколько месяцев ты подчинишься решению, которое школа и родители примут о твоем будущем. Тебе не нужно самой об этом беспокоиться.
Он умолкает и наклоняется ко мне, так что я различаю его лицо.
– Филомена, ты – прекрасная роза, – говорит он, словно это лучший комплимент, который он может мне предложить, – выращенная, чтобы быть идеальной. Ты станешь наградой для любого мужчины.
Он наклоняется, прижавшись ко мне щекой, закрыв глаза.
– Я люблю тебя больше, чем других девушек, – шепчет он, и его губы касаются моей кожи.
Я еще не до конца осознаю ужас, таящийся в его словах, но тут он отстраняется, чтобы посмотреть вниз. Улыбается. А затем Антон поудобнее перехватывает нож для колки льда и поворачивает его в моей голове – раздается громкий щелчок. Все, что я хотела запомнить, все эти смелые мысли исчезают в одно мгновение. Я снова оказываюсь в моем теле, словно после перезагрузки. Покорная. Пустая.
Часть 2
А потом они заточили колышки
Глава 20
Держа в руке бутылку воды, смотритель Бозе выводит меня из кабинета, где проходила терапия. В голове туман, мышцы болят, словно я не один день провела на стадионе. Левый глаз видит всё словно в тумане, а голова болит.
Я беру воду у смотрителя Бозе и вежливо благодарю его. Когда я отпиваю первый глоток, меня окатывает чувство благодарности. Мне очень хочется избавиться от привкуса мела во рту. Похоже на зеленый сок, который нам подают в столовой.
– Антон освободил тебя от пробежек на несколько дней, – говорит смотритель Бозе, отводя меня обратно в комнату. – Он не хочет, чтобы ты слишком много болталась на улице, но Леандра недовольна.