Но однажды утром первым, что я увидела, были перепуганные глаза Орига. Дрожащим голосом он поведал, что уже несколько часов пытался меня разбудить. Во время сна я, дескать, никак не шевелилась, даже почти не дышала, а моя кожа была нечеловечески холодна. К тому же от меня исходил запах, который напомнил Оригу о море и изысканном вине. Кроме этих приятных ароматов, Ориг упомянул и другой: куда более странный... По беспокойным жестам и путанным фразам я поняла, что так же смердело и от таинственного гостя.
Я неимоверно перепугалась, но вместе мы успокоили друг друга, решив, что виной всему - моё разгулявшееся воображение. К сожалению, меня так и не удавалось разбудить по ночам, а в сны начала проникать описанная Оригом вонь, пусть мне в ней и мерещился аромат полевых цветов. Эти грёзы уже не приносили никакого веселья, а на стыке месяцев тхарса и соэла я внезапно проснулась посреди дождливого леса в узком сером рубище. Кожа под ним была моей, но вот только причина красных укусов, повсюду покрывающих её, была мне совершенно неизвестна.
Я с трудом нашла путь домой, сорвала мерзкое одеяние и взмолилась, чтобы меня на время заперли в подвале. Ориг исполнил мою просьбу и после того, как я, по его словам, несколько раз билась по ночам в дверь, даже пригласил послушницу из храма Луниэли. Та, однако, не смогла помочь ни с красными укусами, всё более покрывающими моё тело, ни с безумными снами, в которых меня ныне преследовала чья-то тень. Единственным советом было набить немного уары - успокаивающей смеси, которую я и так уже курила.
На следующую ночь мне пригрезился тот же уродливый голос, сотрясающий чужеродный мир вокруг. Гость насмехался надо мной, требовал что-то настолько противоестественное, что мой разум прогонял это из памяти наутро. Затем богомерзкие сны начали посещать и дневную явь, рождая голодные рты в темноте и отвратительную немоту внутри. Я стала терять сознание, ходить, когда лежу, молить Орига о свободе, нисколько того не желая... Моё тело! Моё тело... Оно не станет жертвой какого-то ехидного монстра - нет, клянусь всеми Богами и Богинями! Меня уже не спасти - то ясно, а моя история уже рассказана. Сегодня перед сном я достану запрятанный кухонный нож и вонжу его в эту ставшую чужой грудь!
------------
Последнюю часть этой истории составляет отрывок из доклада паладинов Орейноса, которых через два дня после похорон жены привёл в трактир Ориг:
«...Понимаю, насколько глупо всё это звучит, однако в свете бесследной кражи реликвии из храма Бахавура и самоубийства хозяйки «На Хвосте Дракона», мне кажется, что представленные сведения следует занести в священный текст доклада. Нижесказанное вполне может оказаться лишь бреднями обезумевшего вдовца, но я в любом случае считаю, что их надо хотя бы выслушать.
Если верить мастеру Оригу, то вчера в трактир приходила сестра его жены - жрица из вышеупомянутого храма Бахавура. Спокойно зайдя, она спросила о здоровье хозяйки в тоне... Хотя лучше я приведу слова мастера Орига:
«Она спросила: «Ну и как та-м моя красавица-сест-ричка?», и прошу указать то, как я сейчас это сказал. Когда я ответил, что она умерла, Варэйя рассмеялась и ушла. В тот день пришёл Он, я вам говорю, в её теле! Тот загадочный гость, что убил мою жену!»
Если Вам понравился рассказ и вы хотите почитать что-нибудь посерьёзнее и побольше от меня, то сердечно приглашаю Вас на свою страницу в Patreon: www.patreon.com/shadowbest
Влюблённые
Однажды ночью двое встретились во сне. Он - был мечтательным подмастерьем из деревеньки в предместьях Джеймы, Она - ритуальной певчей из племени райоса на острове Кетанир. Оба казались по-своему прекрасными, хотя и ничем не были друг на друга похожи.
Встреча их произошла в маленькой горной деревеньке с видом на изумрудные леса и золотые поля, освещённые ласковым солнцем. Мужчина и женщина начали незатейливую беседу, наслаждаясь нежным воздухом и трелями птиц. Мечтатели были совершенно уверены, что это только сон, и оттого не стеснялись ни каких-либо тем, ни весёлых улыбок. Конечно, Она почти не знала Общий, а Он никогда не слышал языка райоса, однако разговор ладился сам собой: лучше, чем в холодной действительности.
Наконец, когда они обошли прекрасные горы и нарвали связку ясколок и генциан, тропинка вывела к маленькому пруду, так и блестящему от тёплых лучей солнца. Озорно переглянувшись, мечтатели скинули свои ночные одеяния и прыгнули в воду, плескаясь и смеясь. Он - осмелился поцеловать её, Она - не отказалась бы от большего, однако, едва их губы расстались, сон подошёл к концу.