— Доброе утро, уважаемые, — поприветствовал я делегацию, выйдя к ним в обычном домашнем халате. — Извините, не успел переодеться.
Анил показательно поморщился, Абишек, казалось, даже не понял моего оскорбления, а вот Митун остался невозмутимым — он-то и будет моим главным соперником.
С аристократами такой трюк не прошёл бы: они бы ничего не сказали, но дел со мной больше не имели бы. А вот с купцами — самое то: эмоции сразу вылезают, и то, что Митун сидел с каменным лицом, — тоже показатель.
— Извините, что отнимаем ваше время… — на правах старшего начал Митун.
— Ваша светлость, — подсказал я. — Я хоть и бастард, но из Великого Дома Кавендиш.
— Ваша светлость, — поправился купец, и ни один мускул не дрогнул на его лице — кремень. — Но ситуация для нас сложилась критическая.
— Я понимаю, и душой я с вами, уважаемый Митун, — я слегка кивнул головой. — Но, как вы понимаете, идёт война, и так, как было, уже не будет.
— Мы понимаем и хотели бы выбрать наилучшую стратегию, — кивнул Митун.
— Да почему мы должны что-то менять?! — возмутился Анил. — Армия Раджендра Чолы в два раза больше британской. Он одержит убедительную победу, и вот они, — он ткнул в меня пальцем, — будут ещё просить о милости!
«Ой, дурак! Вон и Митун прикрыл глаза, стараясь успокоиться. А ведь он почти победил, но сейчас дал мне повод».
— Уважаемый Митун, я представился в начале нашего разговора? — проигнорировав реплику его товарища, спросил я.
— Да, Ваша светлость, — мрачно ответил он, уже понимая, к чему я веду.
— Тогда, может, разъясните мне, зачем ваш приятель оскорбил Великий Дом? — нейтральным тоном спросил я.
Митун вздрогнул, а Анил побледнел:
— Я не оскорблял Великий Дом, — проблеял он.
— Прошу простить моего друга, он невежествен от рождения, — ещё мрачнее ответил Митун.
— Смерд, скольких купцов ты представляешь? — я вложил в свой голос максимум пренебрежения.
— Он представляет двадцать купцов, — ткнув Анила в рёбра и не давая ему ответить, сказал Митун.
— Тогда расскажите этому неумному купцу, что произойдёт дальше, — попросил я.
Митун кинул недовольный взгляд на Анила и сказал:
— Его светлость вызовет вас на дуэль, и когда он победит, всё ваше состояние и состояние тех, кого вы представляете, отойдёт Великому Дому.
— Если победит, — буркнул униженный купец.
— Хочешь проверить, смерд? — ледяным тоном спросил я. — Либо становись в круг, либо убирайся, пока я добрый.
Митун наклонился и начал что-то яростно шептать Анилу на ухо. Тот секунд десять размышлял, затем встал и, не сказав ни слова, покинул помещение.
Я лишь покачал головой: за такой демарш я имел право вырезать их всех вместе с их семьями.
Увидев моё настроение, Митун отослал и второго представителя и, вздохнув, произнёс:
— Прошу извинить нас, Ваша светлость. Они слишком молоды.
Оставшись вдвоём, я по-новому посмотрел на Митуна.
— Ну и зачем нужен был этот спектакль? — укоризненно покачал я головой. — Пришли бы вы одни, и мы бы давно договорились.
— Молодые слишком часто стали поднимать головы, нужно было укоротить, — с улыбкой произнёс он.
Понятно, выдался случай приструнить молодых, так почему не воспользоваться им? Сам бы такое проделал, но не с кем. И всё же надо было прояснить один нюанс:
— А если бы я вызвал его на дуэль? — спросил я.
Митун лишь пожал плечами и ответил:
— Ещё лучше было бы, но вы очень сдержанны даже для бастарда.
Я улыбнулся, принимая комплимент, и перешёл к делу:
— Итак, как мы будем работать?
После долгих плодотворных переговоров мы с Митуном пришли к консенсусу: он ждёт моего представителя Менделя и заключает с ним сделку. Лучше иметь одну крупную сделку, чем сотню мелких, тем более что до Шри-Ланки плыть менее двух дней.
Глава 4
****
Минуло ещё пару недель. Мендель заключил контракт с купцами. Уговорить их брать у нас тушёнку в обмен на ткани не составило большого труда. Купцы понимали, что война несёт за собой голод и разруху, а консервированное мясо может долго храниться и в какой-то момент станет на вес золота.
Правда, выяснился один неприятный момент: мяса катастрофически не хватает. Но мы решили эту проблему — начали охотиться на диких кабанов и слонов. Тут-то мне «Малышка Бетти» и пригодилась — с одного выстрела валила слона наповал. Пришлось нам построить вдали от лагеря разделочную. «Большая Мамочка» помогала засолить мясо, чтобы оно не испортилось, пока его довозят до консервного завода. В общем, работа закипела. Именно тогда ко мне и прилипла кличка «Мясник», позднее трансформировавшаяся в «Девонширский Мясник».
А ещё у меня состоялся интересный разговор с «Большой Мамочкой», после которого я добавил новые знания в свою копилку. Про Бетти никто ничего не знал. Просто, когда команде понадобился кок на судно, появилась она и заявила, что будет их коком. Смельчаку, который попытался сказать, что женщина на судне — к беде, она сломала нос, и больше возражений не поступало. Кто она? Откуда? Никто толком не знал. Все говорили — креолка из Нового Орлеана. Готовила она вкусно, драки и поножовщину пресекала на корню и очень не любила пьяных. По этому поводу команда Харона сильно горевала. Но в целом к ней относились философски — как к абсолютному злу. И вот, в один из знойных вечеров, когда я после бани сидел на скамейке и попивал чай с молоком, она подошла и села рядом.
— Чаю? — предложил я.
— А давай, — согласилась она.
Я протянул ей свою чашку — лишней просто не нашлось. Она хмыкнула, но чашку всё же взяла.
— Я вот одного не понимаю, Марк, — в те редкие моменты, когда мы перекидывались с ней парой слов, она всегда звала меня по имени, и мне это даже нравилось. Действительно, «Большая Мамочка».
— При любом раскладе ты не должен вести себя так, как ты ведёшь.
— Это как? — поинтересовался я.
— Ты хоть и бастард, но рос среди аристократов, а они себя так не ведут, — пояснила она.
— А, ты про это, — махнул я рукой. — Спешу тебя разочаровать: тут действует прагматичный расчёт.
— Поясни, — нахмурилась она.
— Ну вот, допустим, сейчас я выражу тебе своё аристократическое «фи», а завтра ты плюнешь мне в тарелку с супом, — пояснил я.
— Ах-ха-ха, — засмеялась она. — Умеешь ты всё упростить. Но нет, такие, как ты, просто не общались бы с такими, как мы. Например, твой брат.
— Не забывай про те обстоятельства, при которых мы познакомились, — возразил я. — Я взял на себя ответственность — теперь ваши поступки автоматически становятся моими. И, поверь, многие за этим следят, и ждут, когда вы или я оступимся. Так что тут тоже всё просто.
— И это тоже странность, — кивнула она. — Другой бы на твоём месте даже не подумал связываться с пиратами.
— Я же не в род вас позвал, Бетти, — покачал я головой. — Мы на войну попали. Мне тут распорядители бальных танцев не нужны. Мне нужны были люди, которые понимают друг друга с полуслова. А когда ты месяцами в море, то волей-неволей становишься частью команды.
Она внимательно посмотрела на меня, но всё же покачала головой, явно не принимая мои объяснения.
— Ладно, я сюда не за этим пришла, — сказала она, ставя пустую чашку на скамейку. — Я хочу поговорить про Сариту.
Сарита — девочка-ведьма, спасённая мной где-то месяц назад. Её поймали на краже хлеба и собирались закидать камнями, когда я решил вмешаться. Теперь у меня ещё одна головная боль в виде девочки-подростка, прошедшей через настоящий ад. История её жизни печальна, но, увы, достаточно обыденна для этого региона. Царь Раджендра Чола, известный своим пристрастием к молоденьким девочкам, однажды заметил девочку с синими глазами, щёлкнул пальцами и приказал: