— Надо обвязать вокруг веревки, чтобы защитить ноги, — Джо Рей рассказывал историю про саранчу.
— Это моя дочь Джессика, — перебила его Пенелопа. — Она считает, что ей необязательно приходить к обеду вовремя. Мистер Джо Рей Брок — приемный отец твоего мужа. Ты должна перед ним извиниться.
— Вы когда-нибудь имели дело с саранчой, юная леди? — спросил Джо Рей вместо приветствия.
Джессика неуверенно опустилась на стул и взяла в руки салфетку.
— Однажды она съела все верхушки у маминого лука, — вспомнила она. — А потом продолжала есть дальше и закончила тем, что съела все луковицы в земле.
— В самом деле? — Джо Рей громко захохотал, — Никогда не слышал ничего подобного. — Он повернулся к Пенелопе. — Я не мог и подумать, мэм, что вы выращиваете лук.
— Я имела в виду мою мачеху, — сконфузилась Джессика.
— Я вижу, у вас масса родственников, юная леди: матери, мачехи, приемные отцы типа меня. Но, с другой стороны, что такое мать или свекор, если Тревис…
— Не говори глупостей, — перебил Тревис, пристально глядя на него и надеясь, что ранчеро поймет.
— Ну и что вы думаете? — продолжил Джо Рей. — Пришлось уехать оттуда после такого бедствия, как саранча и засуха. И знаешь, Тревис, многие до сих пор пытаются купить землю, пригодную для скота.
— Ну, ты-то получил ее по дешевке, когда государство в 1887 объявило ее под пастбище. Теперь ты можешь продать ее дороже каким-нибудь глупцам, — заметил Тревис. — У тебя всегда были способности делать деньги на продаже земли.
— Вот уж правда, — радостно закричал Джо Рей. — Да, у меня было полно земли здесь, в Форт Ворсе, — объяснил он Хьюгу. — Купил в 1880 по три доллара за акр[6].
Глаза Хьюга загорелись при мысли о прибыли, которую здесь можно извлечь.
— Да, три доллара за акр, а потом я продал ее по тысяче за акр и купил дешевую землю в Лаббоке и Кросби. Теперь, как говорит мальчик, ее можно продать подороже этим глупым арендаторам.
— Господи, мистер Брок, — Пенелопа мило улыбнулась, — вам надо поговорить с моим мужем о помещении денег. Правда ведь?
— Катлмен Банк всегда к вашим услугам, — торжественно заявил Хьюг.
— Прямо сейчас? Ну, я должен немного подумать. Ты поместил деньги у мистера Грисхема, Тревис, мальчик мой?
— Я держу деньги в банке в Корсикане, там у меня бизнес, Джо Рей, — ответил Тревис.
— Но ты же живешь прямо в доме мистера и миссис Грисхем, тебе было бы так удобно, сынок.
— Мы, конечно, делаем все возможное, чтобы молодая пара чувствовала себя как дома, — сладким голосом пропела Пенелопа.
Тревис заметил, что его жена с комическим удивлением рассматривает мать. Что такое с девочкой? Сегодня удивительно странный вечер. Он, конечно же, не хотел, чтобы Джессика опять начала свою постоянную перебранку с матерью. Пенелопа вела себя просто на удивление хорошо.
— Кстати об арендаторах, — сказал Джо Рей. — Некоторые бездомные придурки занялись выращиванием хлопка. А, где хлопок, там и цветные. А ведь Лаббок Каунти всегда был территорией белого человека.
— Я полностью с вами согласна, — заявила Пенелопа. — Им совершенно нельзя доверять. У меня в доме нет ни одного цветного.
Джессика переводила странный одурманенный взгляд с Джо Рея на Пенелопу:
— Я не понимаю, как вы можете так говорить. Среди цветных немало достойных людей. У нас была прекрасная няня по имени Каллиопа. Мы все ее очень любили. Она до сих пор живет в Рокин Т.
— Не смей упоминать ее имя за моим столом, — прошипела Пенелопа. — Я не могу его слышать. Ты сказала это нарочно, чтобы разозлить меня, но можешь быть уверена, что я тебе… что я тебе…
— Послушайте, миссис Грисхем, — вмешался Джо Рей, — я не хотел причинить вам… не хотел поссорить вас с дочкой.
Джессика с побледневшим лицом откинулась на спинку стула, и, прежде чем Тревис успел встать на ее защиту, Джо Рей продолжил:
— Мне кажется, вы очень скандальная дама, мисус Грисхем, я об этом уже слышал. Давайте поговорим о другом. Тревис, хочу тебя поблагодарить: мы хорошо сработались с Кэлловеем, тем парнем, которого ты мне прислал.
— Рад, что ты доволен, — быстро перебил его Тревис. — Сколько земли ты собираешься еще продать?
— Нисколько. Зачем мне продавать землю, если я разбогатею на дезинфекции скота.
Хьюг перестал наливать себе вино и спросил:
— Кэлловей?
— Да, Тревис поступил, как добрый самаритянин. Так нас учит Бог.