Следователь отрицательно повел головой:
— Ничего.
— Тебя это не настораживает?
— Нет, Антон Игнатьевич. Видишь, в чем дело… Перед уходом из дома Солнышкина сделала генеральную приборку. Влажной тряпкой протерла от пыли всю мебель, посуду, вымыла пол и крыльцо. Незваные ночные гости, видимо, не новички в криминальных делах и своих «визитных карточек» после «мокрухи» не оставили.
— В райвоенкомате узнал, состоит ли у них на учете кто их моряков, служивших в сотой бригаде десантных кораблей?
— Никого нет. Если исходить из этого факта, то потерпевший гражданин в нашем районе не проживал и заехал сюда или завезен со стороны. Военком пообещал, что срочно запросит информацию о моряках-десантниках в облвоенкомате. Сколько придется ждать ответа, не знаю.
— У Медникова какие выводы?
— При вскрытии трупа обнаружено свежее, не более суток, отравление. С небольшой порцией вина мужчина проглотил какой-то цианид. Вызвали из областного Управления эксперт-химика, чтобы точно установить состав яда. Может быть, удастся определить: то ли вино было недоброкачественным, что при нынешнем безбрежном море алкогольного импорта наблюдается сплошь и рядом, то ли плеснули отравы в бутылку перед употреблением. Как бы там ни было, труп в доме Солнышкиной — это конечный результат, а причина, отчего он именно тут оказался, покрыта мраком.
— Как себя чувствует Вика?
— Виктория Игоревна после успокоительного лекарства под утро заснула. Сейчас ее пока не тревожат. Для снятия стресса сон — лучшее лекарство. Не вызвать ли из Новосибирска для беседы Викину родительницу?
Бирюков задумался:
— Подождем. Не надо прежде времени звонить во все колокола. Хотя бы расплывчатая версия у тебя есть?
— Учитывая, что после случившегося Солнышкина боится жить в доме, не организован ли ей «страх», чтобы за бесценок купить жилье?.. Во избежание «засветки», куплю-продажу оформят через подставных лиц, к которым с юридической стороны не подкопаешься.
— Очень уж рискованный шаг — таким жутким способом давить на девочку… — Бирюков, раздумывая, помолчал. — Подставленные ведь могут проговориться, если следствие возьмет их в оборот. Да и мама-коммерсантка вряд ли позволит дочери продешевить. Она наверняка схватит торговую операцию в свои ловкие руки. К тому же, конкуренты, узнав, что продается такой просторный домина, мигом устроят конкурс и взвинтят цену. Напрочь отметать эту версию, конечно, нельзя, но над более убедительной подумать стоит.
— Более убедительная только — банальнейшая «разборка», — следователь вздохнул: — Но тут столько вопросов, что сам черт ногу сломает. С кем разбираются: с бывшей владелицей дома, укатившей в Москву?.. С Викой?.. С ее мамой-коммерсанткой или с загадочным потерпевшим, который кому-то чем-то круто насолил?..
Бирюков не успел ответить — в кабинет порывисто вошел Слава Голубев. Поздоровавшись со следователем и прокурором за руку, он сел к приставному столику напротив Лимакина и, откинувшись на спинку стула, заговорил:
— Сидите, господа хорошие. Ласково беседуете, а я, как пушкинский работник Балда, вкалываю за семерых. Вчерашним вечером и сегодня утром весь райцентр кругами обежал.
— Голова не закружилась? — улыбнулся Лимакин.
— От успеха?
— Ну.
— Крупного успеха нет.
— Чего ж сияешь?
— Кое-что любопытное, Петя, есть… Улица с названием Тихая, на которой под номером пять числится дом Вики Солнышкиной, тупиковая. Один конец ее упирается в сосновый бор. Так?..
— Допустим, так. И в чем суть?
— А ссуть они, Петька, в песок, как говорил Василий Иванович, — Голубев озорно подмигнул: — Помнишь, старый анекдот про верблюдов в пустыне?..
Следователь погрозил пальцем:
— Не сквернословь в присутствии прокурора. Схлопотать можешь.
— Под горячую руку прокурор не такое от меня слышал, — Голубев лукаво глянул на Бирюкова: — Правда же, Игнатьич, да?..
— Что-то, Славочка, сегодня ты очень веселый, — миролюбиво сказал Бирюков. — Не к слезам?
— Пусть преступники плачут, когда я на их след выхожу.
— Тогда переходи от анекдотов к делу.
— Дело, Антон. Игнатьич, и в правду очень любопытное. Бегу, значит, утром из медучилища, где побеседовал с директором и с подружками Солнышкиной. Вижу, на платной автостоянке возле фирмы «Хопер» стоит среди прочих бизнесменовских иномарок фиолетовый «Форд» с тонированными стеклами. Спрашиваю у дремлющего от безделья в сторожевой будке старика: «Чья, шеф, тачка?» — «Шут ее знает», — продрав глаза, позевнул сторож. «Давно здесь загорает?» — «С прошлого моего дежурства. Две ночи без хозяина уже отстояла». — «А кто хозяин и куда пропал?» — «Шут его знает». Короче, малость «пошутив», разговорились. Оказывается, позавчера вечером неизвестный сторожу мужчина — средней упитанности в черном кожаном пиджаке и в норковом кепи — загнал «Форд» на стоянку. Оплатив суточную стоимость охраны вперед, замкнул машину и с чемоданчиком-дипломатом, в который, по словам сторожа, «влазит аккурат пять бутылок водки», зашел в офис «Хопра». Пробыл там недолго. Затем, опять же ненадолго, заглянул в бар «Затерянный рай», что рядом с «Хопром». Выйдя оттуда, направился в сторону улицы Тихой. Больше сторож его не видел.