Глава 4
Бум!
Я села. Сердце уже колотилось в груди. Комната Пабло была вся в огненных сполохах, но жара не чувствовалось.
Бум!
Я выглянула в низенькое окно. Воздух звенел от огненных искр, разлетевшихся в ночном небе, словно пригоршня сверкающих рубинов.
Бум!
Ну конечно! Фейерверк по случаю дня рождения Люпе. Я даже чувствовала запах, едкий, дымный, щекочущий в носу.
Сера. Люпе говорила, что это сера. Что фейерверки взрываются из-за нее.
Я снова опустилась на подушку. Фейерверки взорвались еще три раза, разрисовывая небо и комнату голубыми и золотыми красками. А когда последние потухли и, пошипев, умолкли, из-за закрытой двери в комнату просочился напряженный шепот.
Сердце дрогнуло и подпрыгнуло – я услышала знакомое постукивание папиной палки, а потом и его тихий, раскатистый голос.
– Она точно спит? При всем этом грохоте?
Я крепко зажмурила глаза. Что бы Па ни собирался сказать Маше, он не хотел, чтобы это услышала я, а значит, мне обязательно нужно это узнать. Дверь скрипнула и чуточку приоткрылась, потом снова закрылась.
– Спит без задних ног. Я дала ей кое-что.
– Спасибо, Маша. Она знает про Кату?
Я невольно сжала пальцами простыню.
– Да. Хотела подождать, пока вы вернетесь, но ей рассказал Пабло.
Па вздохнул, вслед за чем до меня донеслось невнятное бормотанье – скорее всего, Пабло извинялся, что не удержал язык за зубами.
– С ней все хорошо, – успокоила Маша. – Где вы были?
– Я пытался послать весточку, но…
Маша ждала. Я тоже.
Па осторожно прокашлялся.
– Сеньора Фелиз сказала, что Изу повезли домой, и я решил присоединиться к поисковому отряду.
– А как же комендантский час?
– Губернатор ничего не предпринимает – должны же мы что-то делать.
– Он даже не отменил фейерверк по случаю дня рождения дочери! – гневно воскликнул Пабло. – Что же это за человек такой!
Маша зашипела на него и снова обратилась к Па.
– Куда вы ходили?
– В сад. В лес нам не позволено…
– А почему? – снова вмешался Пабло. – Если бы я кого-то убил, то уж наверняка бы укрылся…
– Помолчи! – прикрикнула на него Маша, но Пабло не успокаивался.
– Адори наплевать на Кату, разве не так?
– Пабло! – Голос Маши прозвучал испуганно. Обвинять губернатора в том, что он делает что-то не так, было опасно. Те, кто осмеливался критиковать его, вдруг обнаруживали, что у них пропадает скот, который появляется потом на полях губернатора, а в их колодцы кто-то набросал грязи.
– Пабло прав, – согласился Па. – Адори ничего не предпринимает. И я согласен с тем, что тот, кто сделал это, скорее всего, скрылся на Забытых территориях.
– И кто же это мог быть? – спросила Маша. – Какие-то предположения есть?
Я выбралась из постели и тихонько подошла к двери.
– Возле тела нашли следы, – понизив голос, ответил Па. – На мой взгляд, напоминают отметины от лап, но таких больших собак у нас нет. Вмятины глубокие, размером с мой большой палец. А может, убийца сделал так специально, чтобы скрыть свои следы.
Стоять и слушать не было больше сил. Я распахнула дверь.
Па и Маша сидели за кухонным столом. Пабло стоял у окна. Увидев меня, Па неловко, припав на ногу, поднялся. Одежда вся в пыли, глаза покраснели, на рубашке красные чернильные пятна, но цел и невредим.
Я подбежала к нему.
– Кто это сделал? Почему губернатор не ищет того… – Мне пришлось сделать паузу и собраться с силами, чтобы произнести эти слова: – Того, кто убил Кату?
Они, все трое, смотрели на меня с одинаковым выражением, как будто понимали что-то такое, что было недоступно мне.
Щеки вспыхнули жаром.
– Должен же кто-то что-то делать!
– Хватит!
Я вздрогнула и проглотила все мои вопросы. Па никогда не кричал.
– Идем, – коротко сказал он.
Несколько метров до дома мы прошли в полном молчании, не имевшем никакого отношения к комендантскому часу.
Я отнесла Пепа в мою комнату, легла и прислушалась. Па прибрался в большой, а когда вошел, я притворилась, что сплю, но его не провести.
– Извини, что накричал. Не надо было. Просто… – он тяжело вздохнул. – Устал. И Ката… так ее жаль. Ну что, годится такое объяснение?
Я буркнула что-то.
– Может быть, за извинение сойдет история? – предложил он.
Я повернулась к нему. Пеп, недовольный тем, что его потревожили, ворчливо мяукнул.
– Почему ты не хочешь рассказать, что случилось?
– Как насчет Аринты?
Мифы о спасительнице Джойи – мои любимые, и пусть даже Люпе дразнилась и говорила, что в моем возрасте сказки на ночь уже не слушают, мне они нравились. Однако я еще не закончила сердиться, а потому повернулась спиной. Пеп снова зашипел.