– Давай поедем от Юракутё[6] по линии Кэйхинсэн и пересядем на «Токёэки», – сказала Тиэко и сразу приуныла.
Она выглядела такой несчастной, что Касуми встревожилась:
– В чем дело? Живот болит?
– Ну… – Тиэко пожевала губами. – Возвращаться домой… как-то грустно.
– Что ты там бормочешь? Тоже мне, студентка.
Касуми, выпятив грудь в белоснежном, сшитом на заказ костюме, с достоинством выпрямилась.
Однако и она не могла свободно распоряжаться временем, чтобы вот так выйти на улицу в толпу, выпить где-нибудь чаю.
Касуми чуть подумала, сдвинула брови, которые никогда не подводила, и с видом заботливой старшей сестры предложила:
– Тогда покатаемся по другим линиям. Почувствуем себя путешественницами.
– Давай. – Тиэко тут же приободрилась.
Девушек, сдавленных людским потоком часа пик, ноги сами собой вынесли к выходу на платформу линии Ёкосука.
– Слишком далеко убегать не будем.
– Да. Самое большее до Идзу[7].
– Вот все удивятся!
Тиэко веселилась и, похоже, вообще не собиралась возвращаться домой, Касуми это нервировало. Но все-таки было приятно мечтать, как они ускользнут от всего и всех и отправятся в путешествие. Экзамены, ужин в кругу семьи, репутация послушных дочерей – все улетало прочь с неоновым светом токийских сумерек.
Какое же удовольствие, затаившись мышками на чердаке, воображать шум толпы и суету полиции!
Касуми представила заголовок газетной заметки, что-нибудь вроде «Двойное самоубийство из сочувствия несчастной подруге». Она была рациональной девушкой и презирала поступки, совершенные в отчаянии из-за какого-нибудь события, но, кажется, понимала радость всматриваться в этот мир с чердака.
Отправиться в путешествие! Там, вдали, зимнее море, и в нем можно утопить экзамены, как тяжелый портфель. Как злостную тайную контрабанду.
Платформа, куда они выбрались, тоже была заполнена людьми: очередь, ожидавшая поезд линии Ёкосука, напирала на очередь ждущих поезд на Сёнан. Подруги бесцельно слонялись, не находя себе места.
– Слушай, может, молока купим, попьем?
Пока Тиэко веселилась, изображая жажду, как раз подали поезд на Сёнан. Из громкоговорителя простуженный голос прокричал:
– До окончания уборки посадки не будет!
Касуми и Тиэко в толпе спешащих домой занятых людей с завистью смотрели на игроков в гольф и пары, выходившие из остановившегося прямо перед ними светлого, свободного вагона второго класса. Касуми вдруг заметила в окне мужчину, который, неспешно сняв с багажной полки портфель, направлялся к выходу, споря о чем-то с женщиной в кимоно, и в испуге попятилась. Тиэко сначала хотела спрятаться за плечом Касуми, но затем обе, толкаясь, наконец-то укрылись за ожидавшими поезд пассажирами.
В вагоне определенно был Саваи из секретариата. Молодой человек, который брал интервью для журнала с фотографией. На его всегда жизнерадостное, смугловатое, круглое лицо косо падал свет, скрадывая привычное воодушевление. Глаза были очень темными и мрачными, плечи ссутулились. И вдобавок поднятый широкий воротник светло-коричневого зимнего пальто – как будто Саваи прятался от людских взоров. Это точно был он, но совсем непохожий на себя. У Касуми не было времени сводить в уме два образа.
В его красивой спутнице, одетой в легкое пальто, по макияжу сразу угадывалась гейша или бывшая гейша. Густо накрашенные губы в переменчивом освещении выглядели черными, будто на лицо шлепнули таинственную черную печать. Похоже, она сердилась – сверкала глазами, вздергивала плечи, на лице отражалась целая гамма чувств.
– Видела того мужчину в коричневом пальто? – весело спросила Тиэко.
– Да, – рассеянно ответила Касуми. К счастью, она сразу сообразила: лучше промолчать о том, что знает Саваи.
– Это мой троюродный брат, но мы несколько лет не виделись.
– Что он за человек?
Вопрос прозвучал странно, но взбудораженная Тиэко не обратила на это внимания:
– Это Саваи. Саваи Кэй-тян. Ну что, мы его застукали, на днях позвоню ему и хорошенько потрясу. Сейчас он какой-то несчастный, отпустим его. Да и в час пик его не догнать. В толпе он в безопасности.
С этими словами Тиэко стала пробираться сквозь сутолоку следом за Саваи.
– Ах да, вспомнила. Он ведь работает в компании твоего отца?
– Да, – холодно и безразлично отозвалась Касуми.
Пустив в ход типичный психологический прием, она включила в голове на полную мощность калькулятор, призванный измерить степень осведомленности и заинтересованности Тиэко. Ноги тем временем быстро несли ее за подругой.