Выбрать главу

Может быть, и в ту ночь девушка из Кашина мечтала о своей сказке. Сказка эта пришла. Имя ей — бессмертие. А путь в сказку — героизм. 

На рассвете немцы напали на след разведчиков и окружили землянку. Уйти было невозможно. Тогда Ина отдала команду товарищам уходить, а сама приняла бой. Она била по немцам из автомата, прикрывая отход разведчиков. 

Когда на другой день партизаны вернулись к землянке, они нашли там мертвую Ину. Они похоронили ее в лесу, под высокой пушистой сосной. 

…Маленькая девичья комната, такая же белая, как и прежде; на окнах мороз вывел красивые узоры, а на полочке в вазе стоит букет ландышей. Он высох, но не завял. Листья уже не зеленые, а серовато-бледные, но они так же бережно поддерживают маленькие головки цветов. Это те ландыши, которые собрала Ина в последний день своей мирной жизни. 

(Газета «Комсомольская правда». 8 марта 1945 года.)

ДНЕВНИК И ПИСЬМА ИНЫ КОНСТАНТИНОВОЙ

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ 1938 год[1]

18 октября 

Итак, я начинаю вторую тетрадь! Так как первую постигла ужасная участь, то во второй начинаю писать сначала. 

Ну, так вот, во-первых, что такое я? Я — это тип, который я сама труднее всего понимаю. Обо всех могу сказать что-нибудь хорошее или плохое, а о себе ничего! 

30 декабря 

Ура! Нас отпустили на каникулы! 

Впереди елки, елки, елки… Жизнь улыбается. В эти дни наш класс заразился эпидемией писать новогодние пожелания. Я их набрала больше 60, да сама написала столько же. Конечно, до 31-го ждать терпения не хватило, и я все прочитала. Если бы все пожелания исполнились, то я была бы счастливейшим человеком. Особенно я рада Розину пожеланию. Эта Розочка прелесть! 

Мне она нравится во всех отношениях. 

31 декабря. 11 часов вечера 

Итак, до конца этого года остался 1 час! Неплохо я провела год! 

Были и радости и печали. Первых больше. Сейчас возвратилась из школы с новогоднего бала. Весело было. Танцевала с Тоней Т., с Люсей, с Геной. Лиза была в украинском костюме. С. был в какой-то маске, М. в каком-то колпачке. 

Одним словом, кончаю год в хорошем настроении. Хорошо бы весь будущий год быть такой. 

Желаю себе и всем, всем всего хорошего! 

Прощай, 1938 год! Здравствуй, новый, счастливый и радостный!!! 

1939 год 

23 января 

Начинаю вновь писать после такого перерыва. Очень жалею, что не смогла взять эту тетрадь в Москву. Уж там-то было о чем написать! 

1940 год 

7 марта 

Прочла книгу «Отверженные» В. Гюго. Книга эта произвела па меня огромное впечатление. Действительно, отверженные обществом люди. В этой книге чувствуется душа автора, его настоящая любовь к своим героям. И читатель любит тоже этих героев. Я долго плакала, читая о смерти Жана Вальжана. Какая высокая, чистая душа у этого каторжника! Жертвовал собой, своим счастьем для поддержания счастья и чести других. На это способен не всякий. А люди, для которых он сделал это, в частности Козетта, мне не нравятся. Слишком она эгоистична. Так легко забыть человека, столько времени заменявшего ей отца! Она вся ушла в свое счастье! 

8 марта 

Сейчас пришла из школы. Шли с Лизой молча. Она думала, вероятно, что я не хотела разговаривать, а я не могла. Она, в свою очередь, тоже молчала. Странная она какая-то… Наша дружба с Люсей была совсем не такой, и, сказать правду, мне та дружба больше нравилась. С Люсей мы всегда говорили в глаза друг другу все, что думали, и это не угрожало нам ссорой. А о Лизе этого нельзя сказать. С ней надо держать себя очень осторожно. Чуть промахнешься — и уже поссорились. А первой она никогда не заговорит, хотя бы она и не права, все равно. Она называет это гордостью, а, по-моему, это не гордость. Гордость — хорошее, светлое, чистое чувство, а это скорее чванство какое-то. Вообще, много еще в ней пережитков старого, какого-то барского. А вот сказать ей этого нельзя: сейчас обидится. Так и бывало. Только замкнешься, сейчас она уже с подчеркнуто холодным видом парирует. А зря. Если бы не это, она была бы очень хорошей девочкой. Она неглупая, хорошенькая, способная, но все как-то мнется под этой коркой «гордости». 

Ну да не буду больше судить. Все-таки она моя подруга, а говорить про подругу плохо — значит унижать себя. Ведь если бы она была уж такая плохая, то я и не любила бы ее. А я люблю. И даже очень. Значит, просто в близком человеке недостатки сами в глаза лезут. 

вернуться

1

Ине тогда было четырнадцать лет.