Она протянула пальто Дейзи.
– Пожалуйста, надень.
– Ладно, надену, – пожала плечами та.
Поппи, на добрую голову выше сестры, наклонилась, чтобы тихо спросить:
– Почему ты говорила, что в кармане что-то лежит? У меня ничего там не было.
– Да, – беззаботным тоном ответила Дейзи. – У тебя там ничего не было.
– Ты что-то положила в мой карман?
– С чего ты взяла?
– Потому что ты сказала…
– Я ничего не говорила. Не выдумывай, Поппи. Тебе не нужно так волноваться.
– Волноваться?! Это же не я упала в воду.
– Я не падала. Я прыгнула, – возразила Дейзи.
– А я думаю, ты упала.
– Думай что хочешь, но я хотя бы не вела себя как глупая гусыня, просто смотря, как рушатся все наши планы.
– Они не рухнули. Мы можем попытаться снова.
– Ага, и в следующий раз у нас получится лучше, – загадочно улыбнулась ей Дейзи.
Поппи посмотрела на Салливана, который, облокотившись на поручни, провожал взглядом удаляющуюся «Карпатию». Ему никто даже одеяла не предложил. Она подошла к нему чуть нетвердой походкой – тендер раскачивался на волнах, поднятых целой флотилией частных суденышек.
– Они хотя бы в безопасности, – произнес Салливан, не оборачиваясь.
Поппи встала рядом и проследила за его взглядом. Пассажиры третьего класса с «Титаника» шли вдоль причала навстречу репортерам, фотографам и шумной толпе ньюйоркцев. Они плелись медленно, словно понимая, что их ждет, и страшась этого. Сколько еще раз им придется заново переживать эту трагедию? Сколько еще раз предстоит отвечать на одни и те же вопросы?
– Вы не видели моего брата?
– Как вы могли бросить моего мужа?!
– Сколько мест было в спасательной шлюпке?
– Почему так много людей осталось на судне?
Салливан как-то странно хмыкнул, увидев на причале укутанную в одеяло пассажирку в инвалидном кресле, которое толкала медсестра.
– Значит, она выжила, – еле слышно произнес он.
– Кто она? – спросила Поппи.
Салливан не ответил. Портовый тендер теперь набирал скорость. Салливан наклонился над поручнем, не сводя глаз с причала.
– И он тоже, – произнес он и обернулся к Поппи. – Вам нужно быть осторожнее.
– Почему?
– Нужно будет позаботиться о вашей сестре.
Снова Дейзи! Даже в такой момент!
– Я всегда забочусь о ней, – ответила Поппи. – И хочу поблагодарить вас за то, что спасли ее.
– Это она должна меня благодарить, – мрачно ответил он.
– Знаю, – смутилась Поппи. – Боюсь, она не…
Она посмотрела в его серые глаза и умолкла, заметив полыхавший в них огонь.
– Никто из нас больше не будет прежним, – тихо произнес Салливан. – Когда я оказался в воде, все вернулось. Холод, темнота…
– Я знаю, что с вами случилось, – сказала Поппи. – Я была в четырнадцатой шлюпке. Мы сняли вас с лестницы. Вы сидели рядом со мной.
Салливан наконец ее узнал, но огонь в его глазах так и не погас.
– Да, это были вы, – подтвердил он. – Только вы и остановились.
– Решение принимала не я, – объяснила Поппи.
– Я смотрел, как шлюпки уходят одна за другой, и никто не останавливался, чтобы подобрать людей из воды, – продолжал Салливан.
Поппи опустила глаза. Она была в этом не виновата, но все равно чувствовала стыд.
– Их было слишком много.
– Знаю, и это было верное решение, – кивнул Салливан. – Те, у кого еще оставались силы плавать, могли перевернуть лодки.
– Но мы увидели вас и…
– Не нужно объяснять, – остановил ее Салливан. – Но я все равно благодарен. Полагаю, теперь мы квиты?
В последовавшем молчании она слышала, как стучат его зубы.
– Мне жаль, что вам пришлось из-за моей сестры поменять свои планы, – не подумав, сказала Поппи.
– Не понимаю, о чем вы, – настороженно посмотрел на нее Салливан.
Зря у нее это вырвалось. Она просто хотела поблагодарить его, а не лезть в чужие дела, но теперь, раз уж начала, останавливаться уже было поздно.
– Вы ведь намеренно прыгнули за борт. Воспользовались тем, что Дейзи отвлекла внимание.
– Нет, вы ошибаетесь.
– А мне показалось, вы хотели сбежать.
– То, что я из Австралии, не значит, что я преступник, – нахмурился Салливан. – Мы уже давно не страна каторжников.
Забрать свои слова обратно она уже не могла, но постаралась сгладить впечатление от них.
– Мне жаль, что все так получилось.
– Мне тоже, – пожал плечами Салливан.
Хью Градстоув, епископ Фординбриджский, приветствовал Гарри энергичным рукопожатием. Это был невысокий тучный мужчина в сутане, туго обтягивавшей его заметный живот. Лицо под буйной копной седых волос было округлым и пухлым, с румяными щеками, словно у херувима. И лишь глаза выдавали то, что этот «херувим» повидал на своем веку немало отвратительных вещей, которые христиане творили друг с другом.