– Вызов лекаря сколько? – спросила Наташа пробегавшего мимо с лотком жареных пирожков мальчика.
– Два золотых, – ответил тот, показав цифру на пальцах. И побежал дальше с деловым видом.
Она сцепила и переплела пальцы рук из всех сил, чтобы успокоиться, и обернулась навстречу подходящим к ней мужчинам в лазурных с золотом туниках с эмблемами орла на груди. Как Наташа и думала, Риоган еле дотерпел до утра после того, как обезболивающее перестало действовать.
Его особняк был прекрасен, завораживал гармоничностью деталей, изысканной резьбой по камню на фасаде и причудливым верхом наподобие мезонина в старинных русских домах. Колоннады не было.
Пострадавшего хозяина особняка разместили на первом этаже. Наташа, не обращая внимания от волнения на картины в коридоре, резьбу на подсвечниках и гобелены, вошла в спальню человека, жизнь которого она спасла, и который выбросил ее после этого одну в настолько подлый мир. Он лежал, скрючившись, мокрый от пота, еле сдерживая стоны, грыз себе пальцы.
Еще день назад она бы сразу бросилась помочь.
– Два золотых сначала, – холодно сказала она теперь. Если бы взгляды слуг могли убивать, она бы трижды умерла в следующие две секунды. Девушка скрестила руки на груди с непреклонным видом.
– Отдайте ей, – выстонал Риоган. – Скорее.
Ей принесли две монетки и с ненавистью вбросили в раскрытую ладонь.
– Уйдите, – скомандовала девушка, пряча монеты в нагрудный карман. – Ну?!
Язык этих людей чем-то напоминал смесь германского и французского. И, употребляя базовые слова из тех, что она слышала этой ночью, девушка надеялась избежать непонятных нюансов неизвестного языка и все же быть понятой.
Риоган вяло махнул рукой и со скрежетом стиснул зубы так, что они чудом не раскрошились. Ну пустынные гарпии дают! Слуги исчезли. Наташа вытащила из аптечки и зарядила шприц. Вытащила жгут для внутривенного вливания. Обезболить следовало как можно быстрее.
– Не шевелись, – приказала она, становясь на колени перед своим патологически неблагодарным подопечным. Тот замер, позволив ей переместить его руку в нужное положение, и внимательно смотрел, как игла входит в вену, как медленно перемещается лекарство из шприца в его кровь.
– Минуту, – сказала девушка, показав пальцем на циферблат его часов. – Смотри.
Он ее понял, лихорадочным взглядом стал гипнотизировать секундную стрелку часов. Наташа убрала использованный шприц в рюкзак. Не стоило оставлять напоказ улики своего иномирного происхождения. Когда девушка снова посмотрела на виновника всех своих бед, то тот уже расслабился до состояния блаженства просто потому, что ничего не болит.
К моменту их повторной встречи с Наташей Риоган успел даже побриться и привести себя в порядок до того, как его накрыл приступ нестерпимой боли. Он казался привлекательным даже мужчиной с четко-очерченным, волевым подбородком, с высоким лбом. От пережитых мучений еще вчера золотисто-рыжие глаза выглядели карими, но, по-прежнему, притягивали взгляд.
– Это менять? – спросила Наташа, ткнув пальцем в повязку, судя по слою примитивных бинтов, наложенную кем-то из местных элитных медиков.
– Да, – выдохнул раненный.
– Вода, – сказала девушка и сглотнула. Жажда, о которой она забыла, властно напомнила о себе. Риоган дернул за шнурок возле кровати. Сразу же дверь распахнулась и очевидно дежурившие под дверью слуги вломились в спальню в количестве трех человек.
А слуги у него преданные.
Хозяин что-то им сказал. Наташа не стала вмешиваться, понадеявшись на то, что он видел в пустыне, как она кипятила воду, прежде чем обработать ему раны. Когда слуги исчезли из спальни, девушка обессилено сползла на ковер и прислонилась спиной к креслу в ожидании кипяченой воды. Риоган начал что-то говорить ехидным тоном. Она закрыла глаза, чтобы его не видеть. Он замолчал.
Воду принесли быстро. Неплохую такую кастрюлю литров на десять, еще обжигающе горячую. Девушка вытащила из рюкзака кружку, зачерпнула воду из кастрюли и медленными глотками ее выпила, не обращая внимания ни на возмущенные взгляды вышколенных слуг, ни на ехидную, но непонятную речь Риогана.
И только потом занялась перевязкой.