– Сядь рядом, – он потянул ее за руку. Девушка почти рухнула в соседнее кресло, внезапно перестали держать ноги.
– Не смотри с таким ужасом. Я хочу помочь, – тихо сказал парень, отпуская ее запястье. В мой дом тебе не стоит устраиваться служанкой, конечно. Но я могу попросить, чтобы тебя взяли к ди Каллайну. У него всегда все спокойно.
– Нет… нет, – с отчаянием прошептала Наташа, почувствовав, что у нее больше не осталось сил, бороться с судьбой. Но надо, но все равно придется. – Только не к ди Каллайну.
– Нет? – удивился паренек. – Странно. Все стремятся работать в доме Риогана ди Каллайна. Но если ты, странная такая, не хочешь, то могу попросить, чтобы тебя взяли к моему старшему дяде. К ди Триалям. Не бойся, – он чуть улыбнулся, пытаясь приободрить хрупкую девушку. Но не очень получалось. – Мне от тебя ничего не нужно. Я только хочу помочь. Странно, да? Я почему-то не хочу, чтобы тебя сломали. К тебе подойдет человек от Орвейна ди Триаля. Это я, если ты случайно не знаешь.
Наташа подняла на него глаза, мелькнула мысль, что она похожа на затравленного зверька. Память о той ночи, когда они с Орвейном встретились, превращала ее в студенистое, дрожащее от страха желе, лишала самообладания, которое она в себе всеми силами укрепляла.
Но Орвейн ей и на самом деле помог. В том доме, в который ее взяли по рекомендации кого-то из его старших слуг, царили прямо-таки пуританские нравы. Наташа забрала небольшую сумку и иномирный рюкзак из съемной комнатки, потому что, став горничной в доме ди Триаля, она получила собственную. Маленькую, правда, но, судя по метровой толщине оконных проемов, звуконепроницаемую. Кровать с темно-зеленым суконным покрывалом, шкаф для вещей из темного дерева, небольшой столик с ящичками возле окна – вот и вся мебель. Оглядевшись вокруг, девушка подумала, что на столике у нее всегда будут стоять цветы или зеленые веточки, и улыбнулась, успокаиваясь. Работа ей, молодой и здоровой, показалась несложной. Горничной выделялся один этаж для уборки. И верхний, который считался самым тяжелым, поручили, конечно, новенькой, то есть, Наташе. Но та этому только обрадовалась, потому что на третьем этаже находилась учебная детская комната, в которой уже никто не учился, однако на полочках стояли учебные пособия для будущей элиты общества. И никто не видел, а потому и не мешал горничной их просматривать одно за другим.
Еще интереснее оказалась комната хозяина, в которой стоял – внимание! – микроскоп, дававший, судя по всему, среднее увеличение, где-то в четыреста раз. Прибор держали запертым за стеклом, как некую невиданную диковину.
Но главной диковиной поместья ди Триаля была конюшня. Издали она походила на средневековый замок, выложенный из красного кирпича с белыми эркерами в готическом каком-то стиле. В смысле стиля поместье ди Триаля вообще отличалось от остальных строений города отсутствием статуй в качестве украшений фасадов домов.
Судя по всему, христианство в этом мире зубками и коготками, наподобие ордена иезуитов, не обладало, поэтому эпоха Возрождения дошла до своего логического конца, в смысле, язычество возродилось полностью. И все дома в городе украшались изображениями Венер, Аполлонов, Меркуриев, а также, дриад, наяд, сатиров и прочих полубогов. Однако откровенную обнаженку на улицах муниципалитет выставлять запрещал, поэтому все нимфы прикрывались длинными туниками, и даже сатиры красовались в туниках и трико. Что, в сочетании с копытами и рожками, смотрелось как-то смешно, несмотря на истинно античное мастерство в проработке складок одежды. Обнаженные статуи тоже встречались, но в укромных местах, вроде Венериной ротонды в том парке, в который случайно попала Наташа. Их наличие как раз и символизировало место поклонения богине любви. Как потом выяснила девушка, обычно ограда вокруг рощи Венеры даже запиралась. Ворота и открыли-то специально для Орвейна ди Триаля с компанией. Подобные инициации были здесь нормой.
Зато в этом мире никогда не было инквизиции.
Город Левон – столица приморского королевства Хэллии располагался на гигантском скальном выступе над морем. Улицы спирально закручивались вверх, к цитадели. И они вовсе не были вымощены сверкающими, полированными камнями, как сначала показалось девушке, нет, отмосткой улиц служили стесанные в нужном направлении темные породы самой скалы. А по обеим сторонам улиц возвышались дома, или из светлого песчаника, или из красного кирпича. Все с белыми эркерами и декоративными балкончиками со статуями богов и полубогов в качестве основного элемента декора. В другом месте сочетание цветов: темно-серого, красного и белого, наверное, резало бы глаз, но в Левоне контрастность цветов смягчалась переливами пронизанного солнечным светом воздуха.