Однако, некоторые, особо продвинутые граждане столицы предпочитали обходиться и вообще без статуй, как элемента декора зданий. К таким-то передовым людям и принадлежал Адаон ди Триаль, в особняке которого работала Наташа. И его конюшни стали знаменитыми как раз из-за использования современных решений, причем, не только в декоре фасада, но и внутри здания. Вместо пола, например, в стойлах находились решетки. Навоз проваливался сквозь них в подпол, на пандус, откуда периодически вымывался водой, подающейся под давлением.
Хозяин особняка изволил увлекаться модными направлениями науки и техники.
Глава пятая
Наташина мирная созерцательная жизнь была неожиданно нарушена тем же Орвейном ди Триалем, благодаря которому ей и удалось устроиться в тихое поместье на окраине города.
– Нитасса, – позвал он ее встревожено тем именем, которым девушку называли в приморском королевстве. – Тебе нужно срочно уходить из этого дома.
– Я тебя сюда привел, я же отсюда и уведу, – пробормотала девушка.
Парень невесело улыбнулся.
– Ты слышала, что вчера заболел еще и конюх?
Наташа поставила ведро с водой на землю и резко обернулась к молодому аристократу.
– А ведь действительно, – задумчиво протянула она. – Из трех заболевших, два конюха…
Орвейн не особо вслушивался в ее слова.
– Я думаю, куда тебе теперь пойти. И почему мне не безразлична твоя судьба?
– …а третий, Араун, часто бывал на конюшне, потому что любит лошадей.
– Ты, кстати, тоже к ним неравнодушна.
– Да, это так, – признала Наташа, глядя на видневшуюся в конце аллеи кирпичную конюшню. – Араун говорил, что незадолго до моего появления в этом доме, одного коня пришлось пристрелить, хотя он был очень дорогой. Больной был конь… Арауна жалко.
– Почему ты не хочешь идти в дом ди Каллайна? – вдруг спросил Орвейн, и остро взглянул на девушку.
– Не хочу, – вздрогнула девушка, – парень смотрел на нее слишком понимающим для своего возраста взглядом. – Именно из-за Риогана ди Каллайна я оказалась в таком тяжелом положении.
– В каком положении?
– Я чужестранка. Обратно на родину вернуться не могу. Нет денег на портал. Но не об этом сейчас речь.
– А о чем?
– Господин Орвейн, вы не могли бы пройти со мной на конюшню. Я догадываюсь, отчего болеют люди в этом поместье.
Парень смотрел на странную служанку с сомнением во взгляде.
– Ты странная, – тихо сказал он. – И я сам не понимаю, почему с тобой разговариваю.
– Да я странная, чужестранная. Но если я права, то в этом доме скоро начнут болеть не только слуги, не только хозяева, но и гости. А среди гостей этого дома есть и весьма высокопоставленные.
Орвейн с удивлением смотрел на служанку. Но он был еще очень молод и любопытен.
– А, пойдем, – сказал с шальной улыбкой. – Я сам ни разу не был на дядиной конюшне.
Она прошли по выложенному камнем коридору, по обе стороны которого располагались стойла, отгороженные друг от друга каменными же перегородками.
– Вы не чувствуете, как волнуются лошади?
– Нет, а они волнуются?
Наташа откинула щеколду и вошла в стойло к огромному вороному жеребцу. Тот дернулся, нервно переступил с ноги на ногу и всхрапнул. Кто-то из конюхов подбежал поближе, чтобы вытащить безголовую служанку из стойла с диким зверем, но Орвейн остановил его жестом. Молодому господину никто возражать не стал.
– Тихо, тихо, милый, – шептала девушка коню. И тот покорно дал ей себя осмотреть.
– Он болен. Он тоже болен, – негромко сказала она, выходя из стойла.
– Ты ведьма? – так же тихо спросил Орвейн. Это не было обвинением, инквизиции в стране не было, никто официальную охоту на ведьм не объявлял. Но и одобрять не одобряли.