Но заговорил с ней не Риоган, а незнакомый величественный придворный с посеребренными сединой висками и профилем с благородной горбинкой.
– Госпожа не изволит ли представиться?
Ну да, как ее зовут полностью, Риогана не интересовало, поэтому он так и не узнал.
– Наталья Орлова, – ответила девушка. – Я чужестранка.
– Да, мы наслышаны. С Тибета, – пробормотал ди Каллайн с подозрительным ехидством в голосе. Неужели в этом мире есть что-то с таким названием?
– Госпожа Орлова, – вежливо бесстрастно продолжил немолодой придворный, – я имею честь быть сенатором его величества. Хотелось бы выслушать все, что вы можете рассказать о заразе в поместье ди Триалей.
Наташа растерянно оглянулась, собираясь с мыслями, ведь говорить придется на полузнакомом языке, и вдруг увидела грифельную доску на стене, очевидно предназначенную для рисования. И россыпь разноцветных мелков на серебряном подносе.
Девушка на мгновение прикрыла глаза, думая, с чего бы начать. Затем решительно взяла в руки кусочек мела, чтобы сопроводить рисунками санитарно-просветительскую работу среди аборигенов столицы Хэллии.
– Уважаемые господа, вы ведь знаете уже, что я смотрела под микроскопом содержимое язвы заболевшего человека, – начала она говорить.
– Мы тоже смотрели под микроскопом содержимое язвы, – с некоторым скепсисом вмешался еще один неизвестный девушке господин, потому и спрашиваем, что вы там увидели?
Наташа невольно посмотрела на Орвейна. Тот смущенно тер нос, припоминая, что же видел он сам, и был похож на первокурсника, который видит под микроскопом цветные пятна и "бекон" вместо сетчатки глаза, пока ему не объяснят, что он должен увидеть.
– Вот приблизительно, что я увидела под микроскопом, – девушка тренированным движением начертила правильную окружность на доске. Затем изобразила внутри нее несколько клеток крови и трипаносом с их ундулирующей мембраной.
– Я знаю, что в вашей стране недавно начали делать прививки, – продолжила говорить она, стараясь излучать уверенность, как дрессировщик в клетке с тиграми. – Следовательно, вы знаете, что существуют болезни, которые передаются невидимыми глазу микросуществами. Вот это, – она обвела в кружок изображение трипаносомы, – одно из них. Обратите внимание на отличие от обычных для человека клеток крови. Видите, мембрану, предназначенную для движения? В отличие от простых клеток вокруг, наше микросущество – самостоятельный чужеродный организм, способный к передвижению.
Наступило молчание.
– Ваши слова справедливы и логичны. Жаль, что предрассудки и предубеждение не позволили вам высказаться раньше, – сказал наконец сенатор и с легким отвращением посмотрел на Адаона ди Триаля, хозяина особняка, выгнавшего Наташу, даже не выслушав ее вполне справедливые и логичные предостережения. – Продолжайте, госпожа Орлова.
– В поместье ди Триалей завезли двух больных южных коней, в крови которых существовали эти микросущества. А также кровососущих мух, которые передают заразу с кровью от заболевшего животного к здоровому. На моей родине достаточно одного укуса похожей мухи, чтобы заболеть.
Наташу и так слушали в удрученном молчании, но после этих слов тишина стала какой-то вязкой и тяжелой.
– Но почему, – с трудом выкарабкался из-под гнета осуждающего молчания Адаон ди Триаль, – почему привезенный жеребец не болен? И почему, во имя Юпитера, ничего такого нет в других конюшнях, куда завезли остальных жеребцов?
– А вы уверены, что действительно нет?
Риоган скрестил руки на груди и мрачно смотрел на Наташу. Он явно чувствовал, что чужестранка подчиняет себе волю столпившихся рядом с ней мужчин, но предпочитал пока не вмешиваться.
– Да, уверены, насколько это возможно, – ответил девушке сенатор. – Смерть слуг трудно не заметить. Господин Риоган ди Каллайн лично проверил дома всех покупателей.
Ну ладно, лично, так лично.
– Жеребец, как раз болен, – сказала Наташа, стараясь не смотреть в сторону Риогана, чтобы не потерять концентрацию, – Язвы у него зажили, но зараза в крови есть. Просто ее мало, и она угнетена. Потому что южный конь с рождения жил вместе с этой заразой, и его организм к ней приспособлен.