Дара спрыгнула с телеги первой.
– Не бойтесь, уважаемый, – утешила его Наташа. – Больше вас тот саблезуб не потревожит.
И явственно услышала скрежет зубов сзади.
Когда три человека и собака устроились в машине, Риоган резко крутанул руль, так что взвизгнули покрышки, и помчался вперед по тракту.
– Что за история с саблезубым тигром? – со сдержанным бешенством в голосе поинтересовался он.
– С каким тигром? – удивился Орвейн. – С тем, что преследовал нас вчера? Так он больше не появлялся…
Наташа промолчала, глядя в окно, чтобы не смотреть на взбешенного водителя.
– Когда я доехал до таверны в 50 милях отсюда и спросил о двух пареньках с собакой, то хозяин с ухмылкой выразил мне сожаление, – медленно проговорил Риоган, с трудом сдерживая эмоции, – что я позволил сбежать своей невесте. Редкостной девчонке, которая заманила саблезубого тигра на озеро и взорвала скалы так, что проход к людям с озера оказался завален. И все это одна. И все это ночью.
– Нифигасе! – потрясенно выдал Орвейн нечто вроде этого. – А я почему не в курсе?
Тревожные звоночки звенели в сознание молчавшей девушки.
Откуда Риоган знал, что она будет путешествовать вдвоем с Орвейном?
Откуда, если уж на то пошло, Орвейн знал о Даре? Наташа купила собаку днем, а на следующее утро ушла из столицы.
– А потому, как любезно просветил меня трактирщик, – с ехидством ответил Риоган, – что ты, вместо того, чтобы присматривать за девушкой, кувыркался всю ночь с вдовушкой, которая тебе в матери годится.
– Ну уж и в матери, – смутился парень. – В таком случае она неплохо сохранилась.
– А что же вы не объяснили проницательному дяденьке, что сбежавшая девчонка совсем не ваша невеста? – с сарказмом в голосе поинтересовалась Наташа. – Признались бы, что предложили ей стать вашей любовницей, а она сбежала от такого любезного предложения.
Орвейн присвистнул с заднего сидения.
– Натали! – со злостью заговорил Риоган, особенно резко разворачивая электромобиль, летевший с бешеной скоростью по серпантину. За близкой обочиной глубоко вниз уходила головокружительная пропасть. – Что ты все заладила: «любовница и любовница». А если бы я предложил тебе стать моей женой, ты бы что, согласилась?
И несмотря на злобные интонации, несмотря на то, что предложение стать спутницей жизни делают совсем не так, Наташа шестым, или даже седьмым чувством поняла, что ответ нужно дать серьезно.
– Вы мне понравились, Риоган, – тихо сказала она, – там, в пустыне, вы произвели сильное впечатление.
– Это когда я корчился от боли с голой задницей? – мрачно уточнил его светлость.
– Когда вы мужественно терпели непереносимую боль. Когда вы старались не стать обузой, старались помочь мне, несмотря на ваши ранения. А еще раньше вы так героически отстреливались от гарпий и драконов. Я не знаю, может быть, так начинается любовь, – продолжила девушка предельно честно, но стараясь не смотреть в зеркальце впереди, в котором отражались внимательные рыжие глаза. – Однако вы все перечеркнули, когда затащили меня в портал и бросили одну. Та ночь, которую я провела в Венериной роще, прячась за скамейкой, убила во мне все, что, допустим, могло вырасти.
Электромобиль въехал на вершину серпантина, в рощу цветущих акаций.
– Мы приехали. Отдохнем здесь до утра, – буркнул Риоган. – Завтра обсудим наши планы.
– Какие планы?! – вскинулась Наташа.
– Завтра! – рявкнул Риоган, тормозя у входа в очередную таверну на тракте.
***
Гостиный дом над серпантином оказался куда менее комфортным, чем тот, в котором Наташа ночевала прошлой ночью. Ванной в комнате не было, мыться рекомендовалось в баньке на отшибе. В отдельной кабинке, под потолком которой горела неуютная электрическая лампочка без абажура. Но вода оказалась горячей, странным образом приятной для кожи. Закутанная в плащ с капюшоном поверх ночной рубашки и полотенца на голове, Наташа дошла до двери в свою комнату.
– Тебе что было приказано? Наблюдать за девушкой, – услышала она ядовитый голос Риогана из-за неплотно закрытой двери напротив. И остановилась на пороге, не войдя вовнутрь. Ее тоже теперь интересовало, зачем на самом деле Орвейн отправился вместе с ней в путешествие. Подслушивать нехорошо, она это знала, но не когда остаешься одна против всех.