Дара вяло лизнула ей руку.
Однообразный лес из невысоких редко стоящих можжевеловых деревьев и редких сосен остался позади. Впереди, внизу зеленела в лучах восходящего солнца дубрава с вековыми, мощными деревьями и густым орешником. Солнышко мягко грело уставшую путницу, тропинка, то ли людьми проторенная, то ли звериная, вилась по разнотравью, среди камней и цветущих лилий. Нежный цветочный аромат и мирное жужжание пчел вызывали желание заснуть прямо на ближайшей теплой каменной плите.
И вдруг низкий звериный рев всколыхнул воздух.
– Какой зверь еще не лег спать с восходом солнца? – удивленно подумала девушка, краем глаза отметив, как прижала уши ее бесстрашная Дара.
И спустя несколько секунд поняла, какой. Ей наперерез гигантскими прыжками мчался по склону саблезубый тигр, песочно-серый, раза в два больше той тигрицы, которую она спасла недавно.
– Остановись! – скомандовала Наташа, но… две бессонные ночи позади, сознание уплывало. Даже от ужаса перед неподконтрольным зверем-убийцей размером с коня она не смогла сконцентрироваться. Верная Дара, поняв, что дело плохо, бросилась к саблезубу, но только отлетела, взвизгнув, сшибленная, и больше не шевелилась. Тигр на нее не отвлекся. Он желал отомстить человеку, чей запах пьянил его до крови. Это наверняка был тот самый тигр людоед, о котором их с Орвейном предупреждал подвезший их поселянин. «Завалит передними лапами и горло перекусит». Этот мог и голову откусить одним движением. Клыки, каждый в четверть метра, сверкали на солнце.
Зверь прыгнул, открывая пасть.
– Замри! – из последних сил скомандовала девушка, вскидывая руку, чтобы отпихнуть громадное тело в сторону, как те камни возле башни во Внепланетном Приграничье. Ей удалось только немного сбить траекторию полета гигантского зверя, не дать ему вцепиться ей в горло. И, уже падая от удара его передних лап, девушка услышала характерный звук выстрела. И потеряла сознание от боли.
***
Пришла Наташа в себя тоже от боли, со стоном. Открыла глаза и снова невольно застонала, увидев совсем близко знакомые рыжие глаза. Только потом заметила откинутый темно-синий верх электромобиля. Она полулежала на коленях Риогана. Ноги покоились на сидении, а плечи и голова оказались на подушке, которую он придерживал рукой. Свободной рукой осторожно гладил ей волосы.
– Я застрелил саблезуба.
Наташа молчала, приходя в себя. Сильно болела голова и плечо.
– Рану на плече я перевязал твоим способом.
– Как?
– Как запомнил. Ой, то же мне, теорема Этайна. Засыпал порошок, залил клеем, залепил поверх липким бинтом. Все из твоей собственной аптечки. Обезболивающее выпьешь? – Риоган помахал у нее перед глазами действительно упаковкой обезболивающего препарата.
– Голова болит, – прошептала девушка, еще не до конца пришедшая в себя.
– Выпей.
Наташа проглотила таблетку и запила водой.
– Ты ударилась головой о камень, но видимых повреждений нет.
– Как ты застрелил саблезуба? Тот поселянин, который нас вез, говорил, что от него пули отскакивают.
– Если не попасть в глаз. Я попал.
– А как ты вообще здесь оказался? – мысли с трудом ворочались в голове.
Риоган неожиданно мирно усмехнулся.
– Я заметил ночью, как ты сбежала. Я, все же, не Орвейн. Понял, что ты пошла через перевал. Обогнул гряду на электромобиле и с рассвета ждал твоего появления. Как последний идиот, залез на дуб какой-то.
– Ага, на дуб проще залезть, чем на сосну, я тоже заметила.
– У меня подзорная труба есть.
– А у меня только бинокль.
– Я чуть не опоздал. Еще две-три секунды, и саблезуб перекусил бы тебе горло. Счастье, что ты его тормознула.
Наташа закрыла глаза. Обезболивающее начало действовать, но сильная слабость вынуждала лежать и не шевелиться. Тем более, что было удобно. Подушка крепилась в раскрытом окне на дверце, и прохладный ветерок обдувал голову.
– Он тебе напоследок плечо когтями разодрал.
Девушка промолчала.
– Натали, давай начнем все сначала, – немного смущенно сказал Риоган. – Между нами – непонимание и множество моих ошибок. Но мы же разумные люди. Давай все обсудим без лишних эмоций.