Площадка для дежурств располагалась на одном из верхних этажей. Основное, что нужно было делать – следить за тем, чтобы не сбились настройки приборов. Вблизи Плазменного занавеса они сбивались часто и быстро. Для контроля настроек на центральном экране пульта управления высвечивались две цветовые шкалы, состоящие из небольших квадратов разных цветов. Одна шкала – контрольная, неподвижная, другая, четко под ней, – подвижная. Пока под красным, например, окошком контрольной шкалы светилось окошко подвижной шкалы точно такого же оттенка красного, все было в порядке. Но как только последнее приобретало оранжевый, пурпурный, малиновый или любой другой оттенок красного цвета, дежурный был обязан сообщить о начинающемся сбое настроек. Ничего сложного. Справиться мог любой адекватный человек.
– Остались еще вопросы? – снисходительно спросил Влад после вводного инструктажа.
– Да. Что было написано при входе в башню насчет моих способностей? К телекинезу там…
– Ах да, забыл рассказать. Здесь в Приграничье, ну и в соседних с нами мирах, кстати, раскрываются те способности, которые были у вас на Земле в зачаточном состоянии. Некоторые люди видят лучше, или по-другому. Или еще там, разное. А у вас проявились способности к телекинезу и к управлению животными. Любили раньше общаться с ними?
– Да. Я биолог по образованию.
– Ну это как раз не значит, что вы любите животных, – проницательно заметил Влад. – Могло быть и наоборот. Но в вашем случае совпало. При прохождении через лабиринт при входе в башню, ваши природные способности проявились и усилились.
– Лабиринт?
– Да, – он усмехнулся понимающе, – на самом деле это лабиринт. Но тут уж кто что видит. Еще есть какие-нибудь вопросы? – спросил он с таким видом, как будто все объяснил и вопросов не должно бы остаться. Но не тут-то было. Наташа огляделась. Помещение, в которое Влад ее привел, выглядело донельзя загадочным. Зеркальный купол, пульт для наблюдения со множеством непонятных экранов. А еще три огромных окна в темных стенах, выложенных узором из сверкающего ресолана. И во всех трех виднелась безжизненная пустыня.
– А что там, за окнами?
Влад вздохнул и встал, отодвинув кресло от пульта с экранами.
– Это основные три мира, которые граничат с Внепланетным Приграничьем. Точнее, самая к нам близкая часть. Наш Плазменный барьер защищает и их отчасти. Как видите, жизни там нет. Тот хаос, который мы пока еще удерживаем, губителен для жизни. И, кстати, это не совсем окна, это – постоянные порталы. В Приграничье и близких к нему мирах портальные проколы Риманова пространства требуют минимального расхода энергии, и потому часто возникают.
Они помолчали. Наташа судорожно соображала, чтобы еще спросить из того огромного списка вопросов, который у нее уже появился.
– Итак, ваш окончательный ответ, Наталья. Вы остаетесь сейчас дежурить?
– Да.
– Если вы отдежурите два часа, то ваш долг за вживление стабилизатора погасится.
– Да, конечно, я согласна.
– Отлично, тогда через два часа вас сменят. И еще, чтобы вы знали. В зале есть видеокамеры для наблюдения. В течение двух часов вы можете отлучаться вон в ту комнатку не более чем на пять-семь минут. Без обид, Наталья, вы находитесь сейчас в сердце нашего Приграничья. Жизненно важно, чтобы все работало четко как часы.
– Я поняла. Поняла, точно вам говорю, – девушка не отводила глаз от окон-порталов, закрытых чем-то, похожим на прозрачный пластик. – А люди в тех мирах выжить не могут? Это погибшие цивилизации?
– Нет, еще не погибшие. Приграничные миры с отклонением от физических законов, похожим на аномалии нашего Приграничья. Но там пока еще живут люди. Ближе к океану, подальше от пустыни. Приспособленные к своим условиям существования, люди. Даже мы там можем жить. Со стабилизатором, конечно же. Если уж живем во Внепланетном Приграничье, то и в соседних с ним мирах тоже сможем выжить.
– А без стабилизатора?