Риоган промолчал.
– А короля, значит, волновать нельзя?
– Натали, не надо об этом.
– Хорошо, – тихо сказала девушка, хотя все было совсем не хорошо. – А ты сам пытаешь заключенных?
– Натали, они враги, знали, на что шли, – раздраженно ответил его светлость. – Если уж так не хотели мучиться, то взяли бы все и рассказали. От этих сведений зависит судьба моего народа, – он вздохнул. – Но лично я не пытал. Для этого, во-первых, есть обученный палач. А, во-вторых, часто узникам хватает внешнего вида допросных, запахов, крови на стенах и другого разного, чтобы они сдались без всяких пыток… Да, я не пытал, но с этим Кентом мог и отступить от правил. Если бы не Дара, он бы успел тебя зарезать. – Риоган бережно погладил бессильную руку Наташи, крепко сжал ее плечи, притягивая девушку к себе. – Твоя собака мгновенно нашла подземный ход. Твою пуговку мы заметили бы не сразу, а счет шел на секунды…
– А с Розой что?
– А ты бы хотела, чтобы я ей отомстил? – глухо спросил он. Теплое дыхание коснулось уха. – Если бы не она я бы не отвлекся, Кент тебя бы не увез. Она все рассказала…
– Под пытками? – ужаснулась девушка.
– Нет, конечно. Я бы не стал мучить женщину, что же ты никак этого не поймешь. Наоборот, ей трудно было остановиться и не говорить. Плакала и рассказывала. Выплескивала из себя.
– Бедолага.
– Ты не представляешь, насколько. Твои здесь сказали, что ей нужна помощь врача психиатра. Какой-то Стокгольмский синдром, они сказали. Какое счастье, что ты, Натали, не поддалась на шантаж этого мерзавца!– Риоган еще крепче стиснул девушку в объятиях. – Я понимаю, что вел себя как идиот, но на твоем месте, Натали, испугалась бы шантажа не только Роза, любая бы испугалась. Почему ты все рассказала мне? Как смогла все бросить и уйти в опасную неизвестность?
Он бережно ее обнимал, придерживая рукой под спину, говорил тихо, практически шептал на ухо. Но она не рискнула уклониться от ответа, так важны были для него ее слова.
– На моей родине есть понятие: «Иван, родства непомнящий», запоминай, ты же интересуешься нашими фразочками… Это человек, у которого нет никаких внутренних принципов и убеждений, потому что он не черпает силу в воспоминаниях о своих предках. Я помню свое родство, только это и дало мне силы поступить правильно, понимаешь? – прошептала она куда-то в плечо Риогану. – И потом, я чувствовала интуитивно, что тебе отчасти можно доверять…
– Только отчасти?
– Ты же сам сказал, что вел себя как идиот…
Они помолчали.
– Что же ты все-таки сделал с Розалиндой?
– Ей заново вживили камень в Приграничье. Она умирала. Еще и я руку прострелил…
И тут Наташа впервые в жизни почувствовала болезненное дыхание ревности. Все-таки Риоган до сих пор был совсем неравнодушен к своей недавней любовнице. Если бы та не действовала в соответствии с земными стереотипами, возможно ее тайная мечта – стать женой ди Каллайну могла бы и сбыться.
– Я дал ей шанс, начать жизнь сначала. У нее в Хэллии открылись способности целительницы…
– О как!
– Она пока осталась в столице, в Левоне. На Земле ее Кент уже однажды нашел. Она так скучала без меня, что согласилась вернуться, чтобы видеть меня издали. А я и не знал, – с явным раскаянием в голосе продолжил рассказ Риоган.
Может и вправду скучала. Но и отомстить хотелось тоже. За то, что он не знал...
– Молодой человек, вы когда-нибудь наговоритесь? – суровый женский голос заставил Риогана вздрогнуть и опустить Наташу обратно на подушки.
– В ближайшие несколько десятков лет навряд ли, – криво усмехнулся он.
– А мне лечение осуществлять как прикажете? Дайте, хоть в инфузомате препарат сменю, – полная, внушающая доверие медсестра вставила шприцы с лекарством в прибор на штативе и подключила трубочку к внутривенному катетеру в Наташиной руке.
– Руку привязать? – с искусственной суровостью спросила она по-прежнему на хэллийском, пристально глядя на Риогана.
Тот обаятельно ей улыбнулся.
– Вера Васильевна, – уважительно начал, – вы же понимаете. Я испугался за жизнь жены.