– Нет больше в живых моего похитителя, – шепотом просветила его жена. – И меня даже не мучает совесть, что он погиб по моей наводке. А сначала еще перетерпел допрос…, э-э-э, интенсивным методом. Вот до чего меня довело общение с тобой, любимый мой.
– И кого я должен благодарить за уничтожение злодея?
– Моего отца. Я же не сирота в своем мире. Отец написал еще, что была какая-то покойная Игрейна со своим зельем правды. И еще живет вне его зоны доступа некто Влад Дворжек, которого тоже сдал мой похититель. А также папа надеется увидеть внуков.
– Мы будем стараться порадовать твоего папу? – улыбнулся Риоган.
– Это нормально, что я есть хочу? – тут же сменила тему Наташа. Как бы ни был нежен ее муж в их первую брачную ночь, но пока ей хватило и одной попытки осуществить папины чаяния.
– Я тоже не помню, когда ел в последний раз, – честно признался он. – Все из-за тебя страдал. Как увидел тебя на пристани, так просто как в сердце ножом.
– Мне тоже было нелегко… когда я увидела тебя на пристани… Видишь, как мы сходно чувствуем? Жалко даже, что скоро начнем ссориться, как и все молодожены.
Риоган чуть приподнялся, чтобы покрыть ее лицо легкими поцелуями.
– Натали, – шептал он в промежутках, – мы преодолели на пути друг к другу такую пропасть непонимания… прошли такой длинный путь… от неприязни до любви… все остальное будет гораздо проще, уверяю тебя, родная.
– Куда ты отбросил мою рубашку? – смущенно спросила Наташа, немного отстраняясь, опасаясь, что Риоган на легких поцелуях не остановится. Тот усмехнулся с пониманием и сел.
– Вон, белеет в тростниках недалеко. Сейчас принесу. Сама дойдешь до беседки, или на руках отнести?
Глава семнадцатая
Наташа проснулась только, когда всепроникающие солнечные лучи добрались до подушки и коснулись глаз. Увившие беседку плети цветущей бугенвиллии переливались и сияли на солнце. Счастье всю ночь копилось в душе молодой жены Риогана и теперь переполняло ее сердце, как вещи и сувениры сумку возвращающейся из турпоездки путешественницы. Неподдающееся доводам разума, иррациональное счастье. Да, никуда не делась личная неприязнь к ней принца-наследника, практически правителя страны. Да, мир, в котором она решила остаться, катастрофически разрушался. Но Наташа вдруг поняла, что, если Риоган сейчас откроет глаза и просто посмотрит на нее так, как смотрел этой ночью, то ее сердце не выдержит переполняющего ее счастья и, наверное, остановится.
Она приподняла голову с плеча обнявшего ее во сне Риогана и осторожно выбралась из-под его руки. Тот что-то протестующее пробормотал, но не проснулся. Наташа выбралась из беседки. Разбудившее ее солнце огненными дорожками на воде звало освежиться в заповедном озере. Купальника, по-прежнему не было. Но, осмелев после вчерашних событий, она стянула рубашку, бросила ее в качающиеся тростники и нырнула в прохладную воду. Никто, кроме мелких разноцветных рыбок возле самого дна ее не потревожил. Только какая-то белая птица, взлетев из тростников, намочила в очередной раз рубашку. Хорошо, что Наташа взяла с собой запасную…
Она успела даже надеть платье.
– Как ты поедешь в город с мокрой головой? – заботливо спросил Риоган, подходя сзади, откидывая волосы, чтобы поцеловать ее в шею.
– Не удержалась, нырнула с головой, – тихо ответила она, замирая в его объятиях. – Там такие рыбки…
– Вот что, сердечко мое, – Риоган повторил ласковые слова, придуманные им этой ночью, и Наташа порозовела, вспомнив, когда именно придумал. – Скажи, мне приснилось, или ты вправду говорила что-то об Игрейне, о зелье правды и Владе Дворжеке? – он развернул ее к себе лицом, чтобы заглянуть в глаза.
– Я говорила. Не приснилось, – Наташа закинула руки ему на шею и улыбнулась. Ответная улыбка тут же вспыхнула в рыжих глазах.
– Игрейной звали мою бабушку, королеву Хэллии. Причем, маловероятно, чтобы так звали еще кого-нибудь, потому что она была родом из Вельдии, но после замужества имя королевы переделали на наш манер… А Влад Дворжек – это ведь один из помощников вашего Чеслава…