— Мадам! — воскликнул Серпент, подавая девушке руку.
— Мадмуазель! — весело ответила она и, в свою очередь, невесомо подала Великому Господину свою тонкую и изящную ручку.
Пара стала танцевать. Движения мужчины и женщины были отточены, филигранны и страстны. Все замерли в огромном восхищении и удивлении. Вот это да! Вот это мастерство! Не ожидал никто от Господина Серпента такой прыти и истинного экстаза! Надо же!
Музыка закончилась. Я выключил компьютер и спросил:
— Имеются ли у кого-либо тосты, достойные нашей дружной и изысканной компании?
— Конечно, имеются! — поднялся со своего стула Фульгур. — Хочу, в продолжении темы, прочитать вам несколько строк одного неизвестного японского поэта.
— Просим!!!
— Так вот…
Все притихли и задумались.
— А тост? — почему-то мрачно спросил Луп.
— За любовь! За вечную любовь!
— За вечную любовь!!!
Мы все встали, дружно выпили, и в это время в дверь раздался длинный и настойчивый звонок.
— Входите! Открыто! — крикнул я.
Дверь распахнулась и перед нами предстала… Рита! Она была одета в короткую дублёнку и в очень короткую юбку под нею. Её чуть полноватые, но очень соблазнительные ножки были обуты в замшевые сапожки на шпильке. Серые глазки сияли. Густые чёрные волосы выбивались из-под изящной меховой шапочки. В руках Рита держала два пакета, очевидно, с напитками и снедью.
При виде такой очаровательной дамы Серпент впал в ступор. Луп впился глазами в её круглые и безукоризненные коленки. Белл томно вздохнул. Фум охнул. Риг прищурился, словно мартовский кот, и чуть не замяукал. Лапид занервничал, а Фульгур спокойно, иронично и философски произнёс:
— Я согласен с тем, кто как-то сказал: «Я всегда предпочитаю безрассудство страстей мудрости бесстрастия!».
— Как хорошо сказано! — звонко рассмеялась Рита и, кинув пакеты на пол, бросилась мне на шею. — О, мой милый и любимый шпион! Как я по тебе соскучилась!
— Кто шпион? — удивился Серпент.
— Где шпион?! — насторожился Луп.
— Любимый, обожаемый мой! — Рита страстно поцеловала меня в губы, а потом счастливо рассмеялась, скинула с себя дублёнку и весело оглянулась по сторонам. — Господа! А не предложите уставшей с дальней дороги даме коньяку?
— Конечно, конечно! — засуетился Белл и преподнёс Рите рюмку искомого напитка и бутерброд с чёрной икрой.
— О, какая вкуснятина! — Рита снова прильнула ко мне. — Как я скучала по тебе, любовь моя!
— Что?! Как!? — воскликнула Стелла и резко вскочила со своего стула, и я почувствовал, что должно произойти что-то нехорошее.
— Дорогая, успокойся.
— Кто дорогая!? — удивилась Рита.
— Ну, э, э, э…
— Любимый, кто эта женщина?!
— Сволочь! — неожиданно истерично заверещала Стелла, вдруг грязно заматерилась и метнула в меня полупустую бутылку из под коньяка, которую я молниеносно и успешно перехватил на лету.
— Так всё-таки, кто это такая?! Что за манеры!? — возмутилась Рита. — Милый, я ничего не понимаю!
— Моя знакомая, подруга, — проблеял я.
— Ах, ты, гад! — кинулась ко мне Стелла, но была успешно перехвачена вовремя очнувшимся от экстаза Серпентом, который сжал её в своих объятиях и стал что-то утешительное шептать ей в маленькое розовое ушко и нежно гладить по голове.
— Это что за лахудра худосочная?! Это что за базарная торговка!? Это что за явление природы!? Вот, оказывается, какие у тебя подруги!? — возмутилась Рита, выхватила из моих рук бутылку и опорожнила её одним махом.
— Ого! — изумился Фум.
— Надо же! — восхитился Белл.
— Да, мы, сибирячки, такие!
— Ты сибирячка? — удивился я.
— Самая настоящая. О, какие пельмени я готовлю! Ты даже не представляешь! Под лёгким уксусом, да под густой и свежей сметанкой! А фарш должен быть только говяжьим! И чуть-чуть укропчика, перчика и чеснока не помешают! А уксус обязательно должен быть лёгким, дабы не забивать вкус искомого продукта!
— Всё это слышать мне непереносимо и крайне невыносимо! — забился в экстазе и закатил глаза Фум. — В каком месте на данной планете находится ваша сибирская деревня!?
— А что, на Марсе есть жизнь?
— Она есть везде! Но, всё-таки!?
— Вообще-то, я не проживаю в какой-нибудь деревне. Я живу в Новосибирске. В самом центре. И город этот очень неплох и не уступает многим мегаполисам, которые существуют в европейской части России!