Майор с подполковником плечом к плечу зашли в «банкетный зал». Стол был накрыт кружевными скатертями и заставлен дымящимися блюдами невиданной красоты. Часть гостей продолжала прерванный ужин, две пары танцевали, возле окна шли бурные деловые переговоры. В высоком кожаном кресле сидел известный чиновник. Он вежливо кивнул явившимся хозяевам, не прерывая беседы по телефону. Между гостями сновали услужливые официанты, разливая по фужерам белое и красное вино.
Спустя час подполковник, выпив желанной водочки и закусив «уткой холодной с соусом из апельсинов», потребовал объяснений, из-за чего собственно приключился скандал в ресторане.
Ответила ему Лена. Она выглядела такой молоденькой, миленькой и хорошенькой в спортивном костюме ярко-зеленого цвета.
– В другом виде папа бы не выпустил из квартиры. Пришлось на ходу импровизировать.
– Кто у нас папа? – вяло поинтересовался Иваныч, зачерпывая соус ложкой.
– Генерал, – отмахнулась Леночка.
Подполковник подавился апельсином.
– Меня там не было, – вступление дочки генерала, по мнению Данилы, звучало многообещающим, – но, могу поклясться, переезд вечеринки из ресторана в КПЗ – дело рук Ани. Пару бокалов выпила, поскандалила, потом страстно танцевала, мозги у мужиков наизнанку вывернула. – Закончила обвинительную речь совсем странно. – Будьте осторожны, Анечка влюбилась!
Майор глупо фыркнул.
– Не смейтесь, – обиделась Лена. – Ждите неприятностей. Как ваша жена относится к затяжным пьянкам?
– Я не женат. Никак мне не попадается приличная рослая девушка. Одни лилипутки вокруг.
– Майор, вы огромны.
Разгулявшиеся граждане много ели, громко смеялись и с упоением беседовали о посторонних вещах. Аня легко вписалась в тусовку городского бомонда. Сейчас она доходчиво рассказывала благодарным слушателям, чем отличается приготовление омлета с хеком от омлета с грибами.
– Если вы отведаете супа «Министрэ»…
– Не хотят они супа, хотят увидеть танец в нашем исполнении. Хлеба ты им уже дала, теперь перцы требуют зрелищ, – вздыхал Валдис.
Аня повертела в руках мятый пятнистый подол и отказалась выходить из-за стола.
– Фигу им, а не зрелищ.
– Давай обрежем, – подала свежую мысль верная подруга. – Наискось! Получится сногсшибательно.
Уединившись в кабинете Иваныча, девицы усердно обрезали платье. Вышло практично и шокирующе. Валдису совершенно не понравилась длина, он ухватился за голову и застонал. Аня танцевала, он же, как мог, прикрывал подругу от нескромных взглядов и грозил кулаком одуревшим ухажерам. Народ катастрофически, не по-французски быстро, напивался. Довольно скоро гости уже не воспринимали русскую речь. Они тупо мычали и роняли буйные головушки в заморские жульены.
Глубокой ночью, с трудом распихав задержанных, свидетелей, их коллег и любовниц по автомобилям, работники пострадавшего отделения перекрестились и выдохнули.
– Не припомню, чтобы люди с такой неохотой покидали полицию, – пожаловался Данила дежурному. – Коллеги из соседнего отделения решили, что мы отмечаем день рождения начальника и обзавидовались размаху.
Он расправил плечи и вытер пот со лба.
– Иванычу звонила жена. Кричала, что звон посуды и визг шалав она не спутает ни с чем. Грозила подполковнику лютой расправой. Сколько неприятностей у человека!
Данила зашелся в лающем смехе.
– Ты бы видел, как подполковник пробовал седло барашка. Я выскочил в коридор и от смеха орал. Иваныч после шестой стопки укусил мясо вместе с одноразовой тарелкой, а потом доказывал, что седло, растудыть его через коромысло, оно и есть седло!
Он сходил наверх, вернулся с мокрой головой и абсолютно трезвыми глазами. Сурово приказал:
– Давай мне ребят. Надо убрать за нашими уважаемыми, черт бы их побрал, гостями.
Они подъехали к ее дому на такси.
– Зря ты не попробовал колено телячье с овощами. Вкус м-мм…
Валдису не хотелось говорить о еде. И пить не хотелось. Список желаний состоял из одного пункта – спать. Он произнес замечательное слово вслух. В ответ прозвучала тирада:
– У меня есть диван и кресло-кровать. Выспимся и уйдем в ночь.
– Чудечко на блюдечке, – устало пробормотал парень. – Свалилась как снег на голову.
– Кто на кого свалился.
Ее квартира не вызвала у него ни удивления, ни эмоций. Мило, чисто, небогато. Зато диван шикарный: огромный, прикрытый темно-синим, мохнатым пледом, манящий! Валдис взял в руки подушку, прижал к груди и, тяжело вздохнув, повалился на бок.