Аня говорила и говорила, не давая бандитам опомниться.
– Зачем в клубе вела себя как последняя… – хмуро спросил один из похитителей.
– А-а, вы из клуба… так день плохой. С женихом поссорилась. Представляете, поймала его с секретаршей в отдельном кабинете. Мстила по-черному. Моя телохранительница в щепки разнесла любовное гнездышко. Видели? Говорю ему, погоди, пёс… неверный, придет шурин из Москвы и разберется с тобой!
У похитителей голова шла кругом: шурин, Москва, охрана, любовные разборки. Аня же, изображая высокую степень дебильности, рванулась к водителю и сладко пропела тому на ухо:
– Пат, сирум эм кез!
Сбитый с толку водитель неожиданно ударил по тормозам, и машину закрутило на обледенелой дороге.
– Вау! – эпатажно завизжала полуидиотка, не в силах оставить полюбившуюся роль. – В натуре, фильм «Ночной дозор»! Как крутит, оу-у, как нас крутит! Давайте поцелуемся.
Они не успели поцеловаться, а точнее, успели поцеловать чужую машину.
– Какой удар! – сквозь слезы хохотала коварная девица, потирая ушибленное плечо. – Мальчики, к вам гости.
Из подбитого автомобиля вылезли три черные гориллы, так показалось Анечке, и направились к иномарке похитителей.
– Джигиты, у вас деньги хоть есть? А то меня в счёт аванса заберут.
Водитель торопливо вылез из машины.
– Слушай, брат, – обратился он к самому толстому из троицы.
– Какой я тебе брат! – разозлился тот. – Разуй глаза, что натворил! Изуродовал автомобиль, родственник!
Анечка замерла, прислушиваясь к перепалке. Её осенило, что она слышит знакомый голос.
– Привет, Жорик! – выкрикнула она, высовываясь из автомобиля и попутно лягая удерживающего ее похитителя.
– Аня? – удивился тот. – Ты что здесь делаешь в три часа ночи?
Объятия вцепившегося в ее талию джигита ослабли.
– Украли меня, – пожаловалась та. – Из собственной квартиры украли! Тот чернявый гаденыш, что топчется рядом тобой.
Охранник Жорика выступил вперед и отвесил тумак чернявому гаду. Гад присел и сдержанно ахнул.
– Добавь огоньку, – подначивала Аня. – Рядом со мной еще один млеет от страха. Слушай, верни меня домой, пожалуйста! Я уже исчерпала фразы на их языке и больше мне им нечего сказать. Что это за памятник?
Она ткнула за спину Жорика.
– Ты с ними разговаривала на их языке? – поразился спаситель. – Полиглотка, балин!
– Блин, – кивнула Аня. – Я знаю единственную фразу с вариациями. Изворачивалась, как могла.
– Скажи! – взмолился собеседник.
– Да, пожалуйста! Ес сирум эм кез, что означает «я тебя люблю». И не спрашивай, на каком языке я признавалась в любви. Не знаю. Вылезло наружу, сработало генетическое подсознание.
– Подсознание, – с уважением повторил Жорик.
– Замерзла, как собака бродячая. Можно я переберусь в твою машину?
Она больно ущипнула похитителя за щеку. Тот взвыл и скрылся в салоне автомобиля.
Спустя полчаса Аня вновь переступила порог родной квартиры. Она сразу побежала в ванную и дернула за кран.
– Кипяток? Ты есть! Спасибо тебе! – закатывая глаза в потолок, поблагодарила она провидение за невиданную щедрость.
Отогревшись под горячим душем, нехотя закрыла кран и завернулась в махровый халат. Подошла к зеркалу, посмотрела на себя и грустно провела пальцем по стеклу:
– Давай забудем о том, что произошло. Не получается? – рассматривая синяк на скуле, жалела себя она. – Тогда подумаем об этом завтра.
Правильно, проблемы отложить на завтра. Она покопалась в аптечке, разыскивая мазь от ушибов, потом осторожно втирала и хмурилась. Неприятные воспоминания победили. Аня присела на диван, чтобы поразмышлять над событиями последних дней, задремала и проснулась в кромешной тьме от грохота в дверь.
– А-а! – выкрикнула она, забиваясь в дальний угол. – Я больше так не могу!
В сонную голову лезли мысли о дне какого-то сурка. Что попало! Неужели похитители успели починить обе машины и вернулись по ее тело?
– Я их сама зарежу, – Аня пощелкала выключателем. – Где свет?
В дверь упорно колотили.
– Кто там? – зло прокричала она.
– Электрики, – хором ответили ломкие юношеские голоса.
– Я не вызывала электриков, – вполголоса удивилась она. – Идите спать, мальчики! Преступление отложим на завтра.
– Женщина, открывайте! – настырно требовала молодежь. – Мы должны осмотреть электропроводку.