Следующие дни Аня исправно ходила на работу. Её не пугал ни снег, ни холод, ни обилие иномарок рядом с офисом. Валдис не появлялся, и она укрепилась в мысли, что больше его не увидит. На торце здания, где размещалось знаменитое туристическое агентство, переливалась огнями праздничная реклама. «Пора бронировать новогодние круизы! Скидка двадцать пять процентов!» Агентство работало в усиленном режиме.
Необыкновенно трудным делом оказалось выбрать маршрут для врагов. Отдельные заказчики настаивали на вояже по Красному морю и Нилу, с упоением демонстрируя собутыльникам длину нильских крокодилов. Другие клиенты, но тоже с больным воображением, чутко реагировали на любые природные катаклизмы. Они требовали отправить группу смертников на пробудившийся вулкан в районе Филиппин, а лучше в африканскую страну, но чтобы обязательно произошёл переворот, и власть захватила военная хунта! Аня отказалась ехать на войну, и чудесный прожект не осуществился. После ожесточённых споров клиенты решили следовать прежним маршрутом: группу отправляли в круиз по Персидскому и Оманскому заливам. ОАЭ – Бахрейн – Оман – Катар, две недели чудесного отдыха.
Тесное общение с дамами-путешественницами привело к тому, что Аня прониклась к ним сочувствием, а потом и вовсе подружилась. Ей чужие тёщи показались одинокими женщинами, обделёнными любовью и вниманием. По вечерам потенциальные невозвращенки отправлялись толпой в тренажерный зал или сауну, где будущие туристки «приводили себя в божеский вид» и обсуждали предстоящую поездку. Найдя в лице Ани благодарную слушательницу, тёщи жаловались на кошмарных зятьёв и, как выразилась некая Элла Юрьевна: «Этот кровопийца ждёт-не дождётся моей смерти. Удивим мальчика! Я вернусь красивая и загорелая. Пускай его кондратий хватит!»
Иногда встречи напоминали литературный клуб. Все дамы много читали, особо продвинутые пробовали сочинять самостоятельно. Поколение, выросшее на стихах Цветаевой и Ахматовой, не смотря на возраст, мечтало о светлой любви. Случалось, одна из тёщ вдруг принималась выкрикивать душещипательные строки, и Аню охватывала грусть. Она хмурилась, вспоминая свой короткий роман. И тут уже она читала любимые стихи, её голос дрожал от избытка чувств, тёщи всхлипывали и жалели друг друга. Вечера заканчивались двустишиями уличного происхождения «Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано!» Тёщи задыхались от радости, и довольные собой, разъезжались по домам отравлять жизнь ненавистным зятьям.
Глава 8.2
В субботу вечером Аня занялась ревизией платяного шкафа. Перемерив пляжные и вечерние наряды, коих оказалось не так уж и много, она невидяще уставилась в распахнутые недра шкафа. Белье, да, дорогое и красивое, – покрутилась в кружевных чулках перед зеркалом, – остальная одёжка скудная и невыразительная. Что же делать? Девушка она небогатая, на обновки денег нет. Накинув на плечи клетчатую рубашку-халат, отправилась в кухню. Там она обнаружила, что чай закончился, печенье и сахар тоже. Задумчиво подошла к вешалке, натянула пальто прямо на халат и вышла в осеннюю зябкую сырость.
Аня неспешно возвращалась с пакетами домой, когда в темноте, на дорожке, соединяющей магазин и её дом, возникли три знакомые личности. Завидев соседку, граждане алкоголики рванулись к ней и зачастили свистящим шёпотом:
– Наконец-то явилась!
Девушка признала дружных собутыльников и обречённо вздохнула.
– Ань, ты лучше домой не ходи.
– Ждут у подъезда.
– Кто?
Сразу подумала про Валдиса.
– Две «Тойоты» и серьёзные ребята с квадратными плечами.
– Вы не ошиблись? Точно меня?
– Имей ввиду, мы тебя предупреждали! Одолжи двести рублей до завтра.
Она им на автомате выдала деньги, и троица растворилась в темноте. Аня медленно подходила к дому. В самом-то деле, не на улице же ей ночевать?
Возле подъезда стояли два сверкающих внедорожника, а на дворовых скамеечках расселись незнакомые мужчины. Она подошла ближе, и началась привычная суета. Те, что сидели на лавках, резво подскочили, а из машин одновременно вылезли два представительных мужика и направились к ней.