Глядя издали на подмигивающие жёлтым светом огни иллюминаторов, казалось, что теплоход – это тихое и уютное пристанище. На палубе их поджидал хмурый Андрис. Его плохое настроение переросло в удивление, когда он вблизи рассмотрел всклокоченную и побитую компанию.
– Неужели подрались? – поразился он.
– Экс-любовь твоего брата всех побила. Неделю будем лечиться.
Андрис перевёл взгляд на виновницу, выронил сигарету и застонал:
– Ох-хне… гонишь?! Чем ты опять занималась?
– Так, – дёрнула плечом Аня и жалобно поморщилась, – разучивала трюки, – неожиданно её прорвало. – Никому не нужна неуклюжая циркачка! Я ничего не умею! Меня даже замуж не берут!
– Отоспишься, поговорим, – вздохнул Дима.
– Как скажете, мастер, – покорилась ученица. – Андрис, я тако-ое умею!
Сорвавшаяся с места Аня рванула по пустой палубе, высоко подпрыгнула и крутанула замечательное сальто, раскидав по сторонам Валдиса и его красавицу-пассию. Неожиданно вынырнувшая из темноты влюблённая парочка, пластом лежала на палубе в ожидании дальнейших приятностей. Хромающий Дима стащил с них бестолковую Аню и подтолкнул в направлении кают:
– Блестяще. Я, возможно, женюсь на тебе, но сейчас просто иди спать.
Смутившаяся циркачка отправилась в каюту, припадая на обе ноги.
– Что это было? – Валдис помотал головой, осторожно сел.
– Аня вернулась.
– Круть! С лёту уложила. Кунг-фу?
– Сальто демонстрировала. Как вы себя чувствуете, Велинда? – Дмитрий участливо склонился над поверженной красотой.
– Больно, – простонала девица, с благодарностью принимая помощь нового поклонника. – Спасибо. Эта девица… не в своем уме.
– Вы тоже это поняли? А я жениться на ней обещал. Наверное, тоже с ума сошёл.
Глава 14.2
Дима подхватил под руку сестрицу и, не прощаясь, покинул молчаливую троицу.
Андрис смотрел им вслед и злился. Он уже не курил, а жевал сигареты, зубами разламывая их пополам и выкидывая кусочки за борт. Валдис сидел на палубе, задумчиво потирал ушибленный бок и всматривался в темноту. Его преследовала неотвязная мысль об Аниных духах. Он с удовольствием вдыхал их горький травяной аромат. И что бы там не говорила Велинда – парень покосился на первую любовь – запах у парфюма приятный.
– Она была моей девушкой, – тихо сказал он в темноту и добавил громче, с претензией. – Кто тебя сюда звал, брат?
Не оглядываясь на брата и подружку, устало поднялся с палубы и ушёл в бар.
Утром следующего дня тёщи шумно завтракали в ресторане. Элла Юрьевна передразнивала выступление модного комика, Деля глупо хихикала, а их сиреневая подруга сыпала анекдотами. Праздничное настроение «цветиков» выплёскивалось через край, в глазах дам затаилась огромная надежда.
– Процесс пошёл, – Элла заговорила о том, что их волновало. – Ночью компания побилась вдрызг, участники спектакля лечатся.
– Шансы растут! – ликовала сиреневая.
– Вдруг я выйду замуж за нефтяного магната? – размечталась Аделаида Филипповна. – Зятя видеть не могу. Хочу его пристрелить.
– Не торопись, Деля! Ты всегда успеешь сесть за решётку.
– Надо действовать. Аура влюбленности непостоянна, – волновалась сиреневая. – Куда мы сегодня?
– Аквапарк «Дримленд».
– Аня идёт? Кто-нибудь её видел? Сильные увечья?
– Надо будет, понесём, – отмела чужие страхи Элла Юрьевна. – Нам терять нечего.
Змеиный нрав тёщ просочился наружу и заклубился ядовитыми испарениями в морском воздухе.
Аня и Ярослава объявились на палубе ближе к полудню. У подружек был вполне отдохнувший вид, никаких явных следов ночной оргии. Тёщи страшно обеспокоились, они надеялись увидеть бинты и костыли.
– Мы слышали, будто вас разносили по каютам, – настойчиво выспрашивала Элла Юрьевна. – Про тебя, Анечка, говорили, «мол, не девица, а один большой ушиб».
– …головой, – согласилась виновница надежд. – Мной завладела детская страсть. Я очень любила цирк, даже пыталась сбежать с бродячей труппой. Вчера желание вырвалось наружу, и получилось… то, что получилось.
Элла Юрьевна источала елей:
– Вы обе прекрасно выглядите. Особенно Славочка. Как поживает твой супруг, дорогая? Ему тяжелее всех. Пьёт, бедняга, с горя. Жена уехала на ночную прогулку, а он в каюте заперся, от стыда глаз не кажет.
Аня, глядя на покрасневшую до слёз подругу, подумала, что с Тимофеем как раз-таки всё в порядке. В каюте топор можно вешать от перегара. Виновник спит на полу, прикрыв физиономию опусом о вечной любви, во сне хрюкает и умоляет налить сто грамм.