– Инночка, я же тебя просил! – супруг в отчаянии всплеснул руками и пошёл доставать Игорька из-под обломков стремянки. Аня растирала ногу тёте Вале, когда из подсобки выскочила разъярённая Лена.
– Мне не нужен линялый хрыч! Я ищу молодого, обеспеченного и перспективного мужа!
Расстроенный начальник потирал шишку на лбу. Он присел на табурет и положил на колени остов бывшей люстры.
– Где добыть для тебя принца, понятия не имею, – грустил он. – Одно знаю точно: если Инна не перестанет крушить мебель, я из перспективного молодого бизнесмена превращусь в опасного психа с критическими днями, и тогда, Леночка, мне понадобится твоя грудь, чтобы выплакаться.
Глава 20.2
Ремонт длился шесть дней. За это время старые травмы залечили, их заменили новые синяки. Однако работники агентства отличались приобретённой стойкостью к неприятностям, поэтому ушибы и мелкие ссадины не оказывали существенного влияния на темп работ. Наступило воскресение: выходной день для всего мирового сообщества и рабочий для сотрудников «Романтик-тур».
Сегодня коллеги занимались расстановкой офисной мебели. Тётя Валя, по привычке взобравшись на подоконник, поправляла жалюзи. Инна сновала из подсобки в офис, перенося особо громоздкие предметы. В данный момент она тащила стол, на котором громоздились буклеты и папки. Рядом с богатырь-девицей подпрыгивал переживающий Игорёк.
– Правее! Давай здесь. Стоять, глухая тетеря! Не бросай, там ножка подламывается. Осторожнее-е. Аа-а!
Инна, не обращавшая на его вопли ни малейшего внимания, с облегчением грохнула стол на пол. Вышеупомянутая ножка подломилась, образовался крен и всё, что лежало на столешнице, с шелестом посыпалось вниз.
– Что тебе дома не сиделось, солнце ты наше? – начальник скакал рядом с Инной и красноречиво жестикулировал. – Вытащи затычки из ушей! Уж и не знаю, когда от тебя ущерба меньше: без затычек – бедствие, глухая – тоже не помощница.
Инна с интересом следила за его гримасами. Подумав, вытащила одну затычку и уставилась на Игорька.
– С вещами надо обращаться бережно. Посмотри, ты бросила стол, и он развалился. Как Данила тебя терпит? Загадка.
Супруга майора встрепенулась.
– Где Данилка? – она расцвела и попыталась сорваться с места, но Игорь камнем завис на вытянутой руке.
– Сядь! – рявкнул он. – Сядь на обломки стола! Нет Данилы. Поехал твой муж новую люстру покупать. Заодно мог бы и новый стол купить.
На шумок забрела Элла Юрьевна. Она принесла в подарок нечто объёмистое, трогательно завёрнутое в шелестящую бумагу и украшенную зелёной розочкой.
– Я вам картину принесла. Работа известного художника, оригинал.
– Если там окажется её портрет, найду железный крюк и удавлюсь, – еле слышно прошептал Игорёк.
Тёща торжественно развернула шедевр.
– Всего лишь немного геометрии, – оживилась Лена. – Треугольники, квадраты, овалы. Как называется картина?
– Портрет любимой женщины с котом на фоне Эйфелевой башни. Полотно художника Гремелова, – фамилию Эллочка произнесла уважительно и с придыханием.
– Я, как только увидел, сразу понял – портрет! – Игорёк с подозрением уставился в нагромождение фигур.
– Типичный авангардист, – со знанием дела кивнула Лена. – Спорим, тот серенький треугольник – Эйфелева башня.
– Угу. И стоит она на голове любимой женщины, – согласилась тётя Валя.
– А почему у неё ноги квадратные и синие? – возмущался Игорь. – Вдруг ещё и волосатые? Такое изобилие оранжевой краски, мне орать хочется.
– Если бы тебе на голову поставили Эйфелеву башню, то и у тебя бы физиономия стала синей и квадратной.
– Кружки оранжевого цвета. Это кот! – догадалась Леночка. – Здоровый такой котяра.
– Кота зовут Пантелеймон, – вставила Элла Юрьевна. – Чистокровный перс.
– Я бы в такую бабу не влюбился, – упорствовал Игорёк.
– Почему три глаза? – удивлялась Инна. – Один – у квадратной бабы, другой – кота, а третий примостился в углу и смотрит оттуда …нехорошо.
– Дремучая ты, необразованная, – оскорбилась Эллочка. – Это всевидящее око художника, он за нами наблюдает, – мадам показала на небо.
– Умер, значит, – обрадовался Игорёк. – Так ему и надо, хватит народ пугать!
– Не радуйся. Он живее всех живых.
В офис заглянула Аня.
– Что за шум? Здравствуйте, Элла Юрьевна. О-о, картиночка! Котик-то подрос. Привет, Пантик! – Она постучала котяре по глазу и оглядела притихших коллег.
– Видите, девушка разбирается в искусстве, – восхитилась тёща.
– Я разбираюсь? – удивилась Аня. – Не-ет! Просто этот тщедушный Гремелов на днях пробрался в офис Димы и попытался вручить ему одно из своих творений. Я присутствовала при вторжении. Гений великодушно разъяснил нам, что есть кто, на его картинах. На всех полотнах, что мы имели честь видеть, были запечатлены рыжий кот Пантелеймон и любимая женщина художника. Позже, после трёх стопок коньяка, он признался, что смертельно ненавидит кота. Гремелов – мнительный эстет, любит носить белоснежную сорочку и чёрные брюки. Он является к даме сердца расфранчённый, а уходит из квартиры в густой рыжей шерсти. На следующее утро эстет отдирает пух от любимых штанов и желает мохнатой твари скорейшей кончины. Но котяра не спешит помирать, и мастер изливает накопившееся отчаяние в геометрической мазне. Размер Пантелеймона увеличивается, а цвет меняется от светло-желтого к ядовито-рыжему.