Лиза тоже посмотрела. Аккуратно подстриженные ногти. Все чисто. Когда подняла взгляд, Арины Григорьевны рядом уже не было.
— Ну и черт с вами, — снова принялась за Баха Лиза. — Не нравлюсь, увольняйте.
Конечно, хотелось продержаться подольше. Успеть осмотреться. Да и зарплата бы сейчас не помешала. Лизе до сих пор не на что было пойти в Полинин тренажерный зал. Который — сюрприз — оказался дорогим фитнес-клубом. Наверно, Полина справлялась настолько хорошо, что ей и платили в десять раз больше… Слова начальницы так задели Лизу, что она еле сдержалась, чтобы сразу же не уйти. Вместо этого решила себя побаловать и порепетировать на старинном немецком рояле. Заиграла произведение, которое готовила к конкурсу. Из-за сборов на работу пришлось закончить занятие раньше. Впервые за много лет. Правда, Лиза уже об этом не жалела. Все-таки акустический рояль намного лучше любого, даже самого дорогого гибрида. На таком, конечно, в квартире многоэтажки не поиграешь…
— Простите мою наглость.
Начать то же произведение по второму кругу помешал склонившийся перед ней мужчина непонятного возраста. Может лет двадцать пять, а может и тридцать. Под бородой не разглядишь. Одну руку он прижал к животу, а другую завел за спину. В такой позе, наверно, стояли кавалеры, приглашавшие дам на танец на каком-нибудь великосветском балу девятнадцатого века. Только на кавалере, по идее, должен быть фрак. Современный джентльмен был в штанах с мотней до колен и растянутом свитере. На голове — шляпа. Все вместе, как ни странно, смотрелось стильно. Что это за стиль такой, Лиза не знала, потому что модой не интересовалась, но он ей уже не нравился.
— Прощаю, — вернулась взглядом к клавишам она.
— Могу я помочь с выбором репертуара?
— Можете за меня сыграть, если так хочется. Эти жлобы меня все равно сегодня уволят.
— Да? Отлично. Зарплату за вечер делим пополам.
— Если будет, что делить.
— По рукам. Подвиньтесь-ка.
Лиза раскрыла от удивления рот, а мужчина в это время присел рядом. Пока она отходила от шока, он заиграл какую-то смутно знакомую монотонную мелодию. Многократно повторяющаяся тема, замедление, нарастание темпа и эмоционального накала, пиковая точка и… Снова та же повторяющаяся тема, с той же переменой ритма. Где она могла ее слышать? В фильме каком-то, кажется. Лиза не разбиралась в неоклассике, поэтому понятия не имела, что это за произведение. Зато публика, похоже, отлично его знала. Многие прихлопывали, притопывали в такт, а кое-кто даже подпевал. Лиза почувствовала, как краснеет. Какой балаган. Позорище. Захотелось спрятаться за роялем, чтобы не было видно ее, и самой не приходилось на все это смотреть.
— Ужас, — вырвалось у нее, когда персонаж незнакомой ей породы наконец закончил играть.
Холеный, самоуверенный, самовлюбленный даже. Знающий мир, в котором она ничего не понимала. Раньше она видела таких только издалека, проходя мимо террас кафе или дорогих бутиков. Это они парковали свои дорогущие машины поперек пешеходных переходов. С такими она никогда дел не имела. И тем более не сидела так близко, соприкасаясь ногами.
— Это называется веселье, — он повернулся к Лизе, и она почувствовала запах алкоголя. Хотела отстраниться, но застыла под взглядом его серых влажных глаз с расширенными зрачками. Так бездомные собаки смотрят на кусок мяса, прежде чем его разорвать. — Присоединяйтесь.
Опомнившись, она вскочила, чтобы уйти. Вряд ли Арина Григорьевна заплатит ей после такого. Пусть этот попугай сам требует с нее денег. Глупое было решение — устроиться на Полинину работу. Сидя за роялем, Лиза все равно не видела ничего дальше клавиш. Незачем все это терпеть. Уже развернувшись, она услышала первые аккорды следующей композиции и затрясла головой. Быть такого не может. То самое произведение, что они с Полиной с детства играли в четыре руки. Разбили его на партии сами, когда баловались, вместо того, чтобы разучивать домашнее задание. Разве кто-то еще так играл?
Мужчина замедлился в нужном месте. Музыка замерла. Лиза оглянулась, встретившись с его выжидающим взглядом. В зале снова послышались смешки, но на этот раз ей было все равно. Теперь до нее дошло, где она слышала предыдущую мелодию. Наконец, сообразив, что все это может значить, она вернулась к роялю. Снова села радом, стараясь держать дистанцию. Тип тут же расставил ноги и коснулся ее бедра каленом. Отвернувшись от него, Лиза принялась играть свою часть. Так энергично, будто от этого зависела победа на конкурсе. Или Полинина жизнь…