Он чувствует, как ее стройное тело вздымается и опускается с тяжелым дыханием под ним, чувствует, как ее сердце бьется так же горячо, как и его собственное, чувствует гладкий пот и жар между их обнаженными телами.
Одеяло удовлетворения лежит на двух истощенных лучших друзьях, даже когда мир все еще пьяно кружится вокруг них.
Так тепло и мирно, и не слышно ничего, кроме шороха их тел, наполняющих тишину, пока они обнимают друг друга. Он прислушивается к ее сердцебиению, бьющемуся в яремной вене и замедляющемуся с каждой минутой.
В конце концов, он скатывается с нее и притягивает к себе на грудь, засовывая ее голову себе под подбородок и скользя руками по ее липкой голой спине. Его пальцы пробегают по гребню ее позвоночника, прежде чем проникнуть в ее спутанные розовые локоны, чувствуя себя так, будто он каким-то образом живет во сне.
Потому что это Сакура в его руках.
Поправка: сонная, истощенная и голая Сакура у него на руках.
Реальность того, что они сделали, не поражает их, однако, потому что они все еще не в своем уме и затуманены сладким восторгом их совокупления, покалывающим с головы до ног.
Натянув одеяла на их тела, Саске уткнулся носом в макушку ее нежно-розовых волос, массируя кожу головы, глубоко вдыхая легкий ванильный аромат ее шампуня и время от времени целуя ее в макушку. Она тихо стонет у его обнаженной груди, прижимаясь еще ближе и поднимая руку, чтобы погладить его потное тело — пальцы скользят по его коже, как в тот день, когда он влюбился в нее.
Я люблю тебя, он хочет прошептать девушке в своих объятиях, но понимает, что не в силах нарушить такую мирную тишину.
Они лежат так, кажется, часами, нежно массируя и лаская друг друга, как будто они были любовниками целую вечность и даже больше. Только когда янтарные сумерки восхода заливают комнату и их обнаженные тела, они наконец засыпают в объятиях друг друга.
Затишье перед бурей.
========== Часть 4 ==========
Первое, что замечает Саске, когда сознание закрадывается в его душу, это то, насколько ужасно яркими становятся его сны о Сакуре.
Второе, острая пульсирующая боль между висками — похмелье самой раздражающей степени.
Как обычно, чувство вины за мысли о девушке его лучшего друга сжимает его сердце, даже если в глубине души он знает, что Наруто ни в малейшей степени ее не заслуживает.
Но не похоже, чтобы он мог это контролировать. Его разум делает то, что хочет. И обычно он хочет только одного, и только одного.
Ее.
Так что для него неудивительно, когда он чувствует возбуждение, шевелящееся между его ног, когда он вспоминает наглядный сон, заново переживая все грязные мелкие детали. Инстинктивно он наклоняется, чтобы облегчить свое сладкое страдание…
Только чтобы понять, что он не может двигаться.
Его глаза широко открываются.
Только тогда, в этот момент, он замечает теплое стройное тело, распластавшееся на нем сверху, прижимающее его к матрасу и прижимающееся к подбородку. Когда его правая рука лежит на ее талии и прижимает девушку к себе, весь воздух в его теле со свистом вырывается из легких в парализующем шоке.
Следующее, что осознает Саске, это то, что они оба совершенно голые.
Мир Саске рушится в считанные секунды, и он внезапно начинает изо всех сил пытаться дышать в своей внезапной панике.
Нет, думает он сквозь непрекращающийся стук в черепе, ни за что.
Сглотнув, несмотря на бешено бьющееся сердце, он смотрит на беспорядок розовых прядей, щекочущих его подбородок, и безмятежное спящее лицо девушки в его объятиях.
Осторожно, медленно — так мучительно медленно — Саске пытается убрать руку и выскользнуть из-под нее. Слегка сдвинувшись на бок, он пытается вывернуться ровно настолько, чтобы освободиться.
Когда тихий стон срывается с ее губ, Саске напрягается и замирает, закрывая глаза в безмолвной молитве о том, что только что она не проснулась от его легкого движения.
После долгой напряженной тишины, в которой Сакура остается совершенно неподвижной, Саске благодарит Бога за то, что тот наблюдает за ним, и очень осторожно выскальзывает из-под нее, укладывая ее на бок.
Когда она, наконец, слезает с него, Саске резко вскакивает и принимает сидячее положение, закрывая лицо руками от стыда и замешательства, тяжело вздымаясь.
Потому что это не может быть правдой.
А потом, как будто эта единственная мысль вызывает натиск ярких воспоминаний, прошлая ночь мелькает перед его глазами быстрым размытием — выпивка, смех, поддразнивание, воспоминания, танцы, поцелуи, переполняющие чувства, агрессивная потребность, отчаянные пальцы и остекленевшие глаза, полные желания, ее милый голос, выкрикивающий его имя и умоляющий трахнуть ее сильнее.
— Вот дерьмо. — Он шепчет себе под нос, каждая секунда осознания хуже предыдущей. — Нет-нет-нет…
Это не реально, настаивает он, несмотря на улики перед ним. Это не реально.
Но когда его ладони скользят по его лицу, и он бросает взгляд на красивую спящую девушку рядом с ним, с тенью улыбки на ее губах, это самое настоящее, что он когда-либо видел.
Однако, когда он смотрит на нее сверху вниз, его сердце сжимается от внезапного желания заползти обратно под одеяла, обнять ее и пролежать с ней в постели до конца своей жизни.
И никогда не вылезать.
Желание поцеловать эти спящие губы заставляет его съежиться от стыда. Он снова закрывает глаза, как будто он может спрятаться от умопомрачительной катастрофы, которую он только что создал.
Тупая, острая боль ощущается между лопатками, где по коже тянутся сердитые красные линии, физический след их предательства.
Трахни меня. Ее горячий, хриплый голос умоляет его ухо, далекий, но безошибочно определенный в его сознании.
Улыбающееся лицо Наруто вспыхивает в его памяти, напоминая о том, кому он только что ударил ножом в спину.
И затем шесть лет образов и воспоминаний о Наруто и Сакуре мерцают за его ладонями; миллион поцелуев, тысяча объятий. Миллиард я люблю тебя и триллион во веки веков.
Разговоры о женитьбе и детях…
Господи Иисусе, что, черт возьми, я сделал?
Он просто разрушил ее будущее. Будущее его лучшего друга. И свое — именно так.
Нет ни перемотки назад, ни отмены; только Саске, его безответная любовь к обнаженной девушке рядом с ним и самый большой пиздец за всю их жизнь.
— Сакура?!
Саске вздрагивает, вскидывая голову. Паника вспыхивает в его груди и взрывается в животе при звуке зова Наруто снаружи.
— Сакура? Ты здесь?
Он слишком сосредоточен на контроле своего дыхания, чтобы заметить, как распахнулись глаза Сакуры. Она моргает несколько раз, дезориентированная, прежде чем медленно сесть.
— Ммм… Саске? — Ей требуется мгновение, но когда она, наконец, понимает, что полностью обнажена и что ее обнаженная грудь открыта для его испуганного взгляда, ужас искажает ее сонное лицо, а глаза широко распахиваются. Она хватается за одеяла, чтобы скрыть свою непристойность. — Что за х…?!
Саске быстро зажимает ей рот рукой, его пальцы дрожат. Он прижимается своим лбом к ее и отчаянно шепчет:
— Ты должна замолчать на секунду, всего лишь на одну секунду. Ты должна довериться мне.
Ужас в ее глазах перекликается с его собственным, и именно тогда, когда она смотрит на него так, будто он превратился в монстра, он понимает, что ночь накануне проносится перед ее глазами, как и несколько минут назад.
Когда слезы начинают собираться в уголках ее глаз, его сердце разрывается.
— Сакура, — выдыхает он голосом, пропитанным стыдом и скрытой мольбой о прощении. Его рука отрывается от ее рта, чтобы смахнуть слезу с ее щеки. — Послушай меня…
Она отталкивает его руку и откидывается назад, ее обнаженная грудь вздымается под ее побелевшими костяшками пальцев на его одеяле. Предательство в ее глазах яркое и ясное, заставляющее его грудь сжиматься от такого сожаления, что он чувствует, как желчь подступает к горлу.