Тогда Сакура обвила его руками и заплакала еще сильнее; не от горя, а потому, что его простой, но добрый жест заставил ее сердце наполниться благодарностью. Конечно, не поняв, почему она снова начала плакать, Саске подумал, что только усугубил ситуацию.
— Прости, я думал…
— Большое спасибо, Саске. — Прошептала она в его теплую шею.
Он включил фильм, и они закутались в одеяла, делясь закусками и теплом тел. И когда он подумал, что она была слишком поглощена фильмом, чтобы заметить, он потянулся за каким-то напитком, прежде чем его рука осторожно скользнула ей на плечи, положив ее голову себе под подбородок. Оглядываясь назад, она должна была заметить, как его сердце колотилось у ее уха.
Саске оставался с ней в постели до рассвета, чтобы улизнуть до того, как ее родители смогли обнаружить мальчика-подростка, прижавшегося к кровати их дочери. Она заснула с улыбкой на лице, его запах остался на ее простынях.
Так много раз он был рядом с ней. Слишком много раз, чтобы это было совпадением.
И в каждом воспоминании Сакуры рядом с ней был не Наруто, а Саске.
Всегда был Саске.
Осознание поражает ее, как молния; стремительно, неожиданно и убийственно.
— Я тоже хочу тебя, Сакура, — проносится в ее голове его пьяное признание, — больше всего на свете.
Она хотела бы, чтобы Саске оказался здесь внезапно. Рядом с ней, где он всегда был. Где он должен быть. Если бы он сидел с ней сейчас, она знала бы, что он накинул бы ей на плечи свою куртку от резкого ветра, неодобрительно нахмурившись по поводу ее выбора такого тонкого пальто.
— Ты заболеешь. — Он ругался, мелодраматический и иррациональный.
Всегда беспокоится о ее здоровье.
— Лучше? — спрашивал он с останавливающейся полуулыбкой, когда она обнимала его куртку за плечи и прижималась к его новому теплу.
Всегда следит за тем, чтобы ей было комфортно, тепло и чтобы она была счастлива.
И именно здесь, сидя в одиночестве на трибунах в окружении сотен кричащих фанатов, под ярким флуоресцентным светом, падающим на слезы, заливающие ее щеки, Сакура понимает, что влюблена в Саске Учиху.
Но именно здесь Сакура понимает, что ее жизнь стала чертовски сложнее.
Она резко вдыхает, пытаясь дышать…
В кармане пальто жужжит телефон.
Она вытаскивает его, смотря на идентификатор вызывающего абонента на экране, но ее рука сдерживает всхлип облегчения, когда она видит, что это звонок от единственного человека, который когда-либо заставлял ее чувствовать, что ей достаточно.
«Саске Учиха»
Но ее сердце сжимается от страха, и, прежде чем она успевает остановиться, пальцы тянутся, чтобы отклонить вызов. С широко открытыми глазами, от сожаления у нее переворачивается живот, когда она понимает, что только что сделала, когда телефон замолкает в ее ладони.
Ты трусиха, — шепчет она себе под нос, сжимая пальцами устройство. — Чертова трусиха.
После мгновения напряженной тишины, глядя в телефон, она ждет, когда он снова позвонит.
Он не звонит.
Все больше слез течет по ее лицу, и чем дольше она смотрит на пустой экран, тем больше в ней начинает прорастать паника. Но как только она собирается засунуть его обратно в карман, он начинает вибрировать в ее руке.
«1 новое голосовое сообщение»
Ее сердце свободно падает. Внезапный прилив восторга пробежал по ее венам при этих словах на экране; опасение закручивается глубоко внутри ее живота.
Саске оставил для меня… сообщение?
Встав среди ликующей толпы и не бросив ни единого взгляда на Наруто, который только что забил еще один тачдаун, Сакура крадется прочь от футбольного поля и практически бежит через парковку к пустой машине своего парня. Болезненное предвкушение, бурлившее в ее животе, ведет ее быстрые ноги по асфальту, сердце болит с каждым шагом.
В ту минуту, когда она запрыгивает на сиденье и закрывает дверцу машины, она включает сообщение и дрожащими пальцами прижимает телефон к уху.
Сначала наступает мучительно долгое молчание. И так же, как разочарование накатывает на нее, когда она думает, что он оставил ей пустое сообщение…
— …Эй, — доносится его нерешительный шепот из динамика, и Сакура слышит в этом единственном слоге, как трудно ему было набраться смелости, чтобы позвонить. — Я знаю, что мы… сейчас не особо разговариваем. Но я просто хотел, чтобы ты знала, что … — Пауза. — Что я… действительно сожалею, Сакура… обо всем.
Выдох.
— Я никогда не хотел причинить тебе такую боль.
Именно в этом предложении она вдруг замечает легкую нечленораздельность его слов, которую раньше не замечала. Как будто он выпил рюмку виски или две.
Или пять.
— И я знаю, что тебе, вероятно, все еще нужно какое-то… время, но я думаю, что если я не скажу то, что должен сказать прямо сейчас, то у меня больше никогда не будет шанса.
Сердце Сакуры колотится, она крепче прижимает телефон к уху, как будто так она может приблизить Саске к себе.
Но следующие слова, сказанные ей на ухо, заставляют мир кружиться вокруг нее; два слова, несущие в себе вес шестилетнего сожаления при всей их краткости.
— Я люблю…
Ее сердце падает в желудок.
Саске прерывает себя судорожным вздохом, а затем поправляется после паузы.
— Я скучаю по тебе…
Еще один выдох.
— …очень сильно.
Я люблю тебя, собирался сказать он.
Бесконечные слезы катятся по ее щекам. Рука, прикрывающая ее рот, подавляет сдавленный всхлип.
Я люблю тебя.
Плечи трясутся, а горло сжимается, ее сердце разрывается от агонии, пропитывающей его мягкий голос, пока он продолжает шептать ей на ухо.
— Я начинаю думать, что ты меня ненавидишь. Но я надеюсь, что однажды… мы снова сможем стать друзьями. И я знаю, что каждую ночь ты спишь по другую сторону моей стены, но мне кажется что… — Голос дрожит: — Ты сейчас так чертовски далеко.
Его тихий голос срывается на последнем слове, как будто внезапная волна горя захлестнула его прямо по ту сторону телефона.
Наступает гробовая тишина, которую наполняет только его прерывистое дыхание. Сакура закрывает глаза, ее грудь сжимается от собственного сожаления. Горячие слезы текут по ее щекам, скатываясь по ладони, все еще держащей ее рот.
Приглушенная музыка и смех на заднем плане внезапно протекают через динамик, как будто он находится в укромной комнате или в туалете в каком-то баре и кто-то только что открыл дверь. Он пьян, она знает. Но это ничего не меняет — только еще сильнее сжимает ее грудь.
Потому что пьяные слова — это трезвые мысли.
Я люблю тебя.
Далекий мужской голос зовет его по имени с заднего плана; с кем бы он ни пил.
— Ну это, э-э… это все, что я хотел сказать. Мне нужно идти, так что… я отпущу тебя. — Она слышит, как его дыхание учащается. И затем единственное слово, такое мягкое, что она его почти не улавливает: — Извини.
Гудки.
Всего несколько минут назад Сакура поняла, что любит Саске Учиху.
Но именно здесь она понимает, поскольку телефон остается прижатым к ее уху еще долго после того, как его голос исчез…
Что она всегда была.
***
Сакура прижимает телефон к уху обеими руками и в третий раз воспроизводит голосовую почту, отчаянно цепляясь за каждый записанный вздох, каждый прерывистый вдох, каждое тихое слово.
Я люблю…
— Тебя, — заканчивает она за него.
Я люблю тебя, Саске.
***
Саске на самом деле не собирался посылать ей это голосовое сообщение; даже если каждое его слово было правдой. Желание было рождено отчаянием, когда ее любимая песня заиграла из динамиков бара, который он и Суйгецу занимали, где он пытался отвлечься от мыслей о розовых волосах и смеющихся зеленых глазах.
Тем не менее, почти через неделю после того, как он отправил то пьяное сообщение, Саске замечает сдвиг.