Монитор ЭКГ мерно мигает в тишине между ними.
Он слышит ее вдох.
— Дистальный перелом лучевой кости, легкое сотрясение мозга, хлыстовая травма и двадцать шесть швов.
Саске вскидывает голову, недоверчиво моргая при первых словах, которые она сказала ему за два с половиной месяца.
— Сакура…
— С ним все будет в порядке. — Она тихо бормочет, как будто разговаривает сама с собой, а не с парнем напротив.
Он смотрит на нее на мгновение. Затем его обсидиановые сферы нерешительно перемещаются к лицу его друга; весь в синяках, со свежезашитой раной на лбу и разбитой губой.
— Что случилось? — Саске выдыхает, его глаза останавливаются на противном черном пятне на скуле Наруто, прежде чем он обращает внимание на забинтованную правую руку.
Зрелище сильно отталкивает.
— Он выехал на перекресток. — Это все, что она может сказать, пока убирает белокурые пряди с его покрытого синяками лица.
Наступает всеобъемлющая тишина, в которой ситуация медленно погружается в сознание. Саске неловко ерзает на стуле.
— Мне было очень страшно, но с ним все будет в порядке. — Она обещает, глядя на своего бойфренда без сознания. — Он просто немного побит, вот и все. Он должен поправиться где-то через месяц или два — ничего такого, что не исправил бы рамен.
Она сухо смеется, не сводя глаз с лица Наруто.
Саске кивает в ответ, взглянув на нее, прежде чем его плечи ослабнут. Вместе с облегчением на него накатывает волна усталости, потерянный сон, от которого он так быстро отказался.
Следующие два часа он и Сакура сидят вместе в терпимой тишине.
В сумрачной белой комнате Сакура последовательно проверяет жизненно важные органы Наруто, а Саске борется со своим истощением, тяжелые веки угрожают закрыться, когда он падает на свое место, скрестив руки. Он только начинает засыпать, опуская голову, когда тихий голос наконец нарушает тишину.
— Зачем?
Темные ресницы распахиваются, обсидиановые глаза ошеломлены. Он вопросительно мычит, не совсем проснувшись.
— Зачем мы это сделали, Саске?
Серьезный вопрос заставил его тут же моргнуть. Он сидит прямо в кресле, намеренно потирая глаза, чтобы скрыть панику.
— Что сделали? — Небрежно спрашивает он, как будто не думает о том, что они сделали каждую секунду каждого дня. Когда нет немедленного ответа, его желудок скручивается узлом, и он сглатывает, нерешительно глядя на женщину, которая преследует каждую его мысль наяву.
Через кровать на него смотрят опухшие глаза с красной окантовкой.
Дыхание сбивается, он внезапно поражен ее растрепанной красотой; совершенно застигнута врасплох тем, как странно привлекательно она выглядит в этот момент.
Ее розовый хвостик, который, как он полагает, был опрятным и профессиональным в начале ее смены, распущен и небрежен на затылке, несколько рваных прядей торчат в разные стороны. Белки ее глаз налиты кровью и устали, а радужные оболочки из морской пены почти раскалены. Миндалевидная форма ее глаз делает ее почти кошачьей по своей природе, а ее длинные ресницы отяжелели от усталости.
Первобытное желание поцеловать ее заставляет его пальцы дергаться. В штанах вдруг становится неудобно туго.
Однако, к его удивлению, в этих сияющих глазах не было гнева. Ни предательства, ни печали, ни муки в ее блестящих глазах, которые он боялся найти в тот момент, когда поднимет глаза.
Вместо этого он находит нечто гораздо худшее.
Пустота.
Монитор ЭКГ продолжает равномерно мигать, зеленая линия прыгает в такт сердцебиению спящего Наруто.
Саске и Сакура просто смотрят друг на друга через кровать.
— Ты все еще не сказала ему.
Это не вопрос.
При этом укол вины вспыхивает в ее глазах, прежде чем она моргает. Она смотрит на своего спящего парня с напряженным выражением лица и опущенными губами. Она не отвечает.
— Сакура… — Он хмурится, его голос звучит с неодобрением. Когда он сказал «не сейчас», он не имел в виду никогда.
Она вздрагивает, закрывая глаза, прежде чем прошептать:
— Я не могу!
— …Тогда не надо.
— Что? — Яркие глаза Сакуры в замешательстве смотрят на него.
— Мы не скажем ему.
— Саске…
— Ты сожалеешь об этом? — Он повторяет тот же вопрос, не в силах упустить еще один шанс увидеть правду. Потому что теперь, когда она здесь с ним, наконец, разговаривает с ним после нескольких недель бесконечных молчаливых пыток, он не может упустить еще одну возможность увидеть реальность своими глазами.
Он должен знать это сейчас, прежде чем у нее появится шанс снова отвернуться от него.
Сакура внезапно выглядит испуганной; широко распахнутые глаза и приоткрытые губы, словно обученные отрицать подобный вопрос. Затем ее брови слегка хмурятся с оттенком гнева (и беспокойства), когда ее глаза метнулись к Наруто, прежде чем вернуться к нему.
— Сейчас… сейчас действительно не время…
Сердце Саске бешено колотится от ее реакции, вернее, ее целеустремленного уклонения.
— Просто ответь на вопрос, Сакура.
Он загнал ее в угол; сейчас ей некуда бежать.
Но ее следующая просьба застает его врасплох.
— Пожалуйста, остановись. — Неожиданно шепчет она. Глаза блестят от непролитых слез, а губы дрожат, она смотрит на спящего Наруто. — Зачем ты это делаешь?
Уязвимое горе в ее глазах заставляет его колебаться.
Он не пытается причинить ей боль.
— Что ты делаешь, Саске? — Голос напряженный от муки, она снова смотрит на него, выражение ее лица искренне молит о пощаде.
Пожалуйста остановись.
Он сглатывает, сжимая горло, и на его лбу появляется замешательство. Что она имеет в виду под этим вопросом? Все, чего он хочет, это правды. Объяснения. Все, что угодно, лишь бы ослабить агонию, бушующую в его венах.
Сакура раздраженно качает головой.
— Это была просто ошибка — мы оба совершили ошибку…
— Нет. — Он автоматически отрицает, не в силах помочь себе; не может быть никем, кроме как честным. На секунду его резкое опровержение удивляет даже его самого, но он продолжает без запинки. — Это не было ошибкой.
Зеленые глаза расширяются, прежде чем она виновато отворачивается от него, пытаясь скрыть правду, которую он теперь точно знает, на ее лице.
Чувствуя себя храбрым, Учиха выпаливает вопрос, который не дает ему покоя уже много лет.
— Почему ты с ним?
Ледяной шок заметно мелькает на ее боковом профиле, прежде чем она вскидывает голову, изумленно глядя на его дерзость.
— С-Саске!
— Почему ты с ним, Сакура? — Он настаивает немного более твердо, сердце грохочет в его груди.
Пиздец, думает он. Так невероятно несправедливо, что она все еще держится за Наруто, как будто ее язык не был у него во рту, по всей его длине. Как будто он не был внутри нее, как будто она не смотрела на него с такой же любовью в глазах, как горит в его.
А может быть, он просто эгоистичен; может, он мудак, раз думает о таких опрометчивых мыслях. Но ничто не выделяется для него больше, чем тусклость в ее глазах, когда она с этим идиотом, по сравнению с чистой радостью в ее глазах, когда она с ним.
Ничто не имеет для него большего значения, чем ее счастье.
— Потому что я чертовски сильно люблю его! — Наконец кричит она. Сердце Саске разрывается прямо посередине.
Он резко встает со стула и стремительно идет к двери…
Но его дрожащая рука колеблется над ручкой.
Затем Саске бросает взгляд через плечо, глядя на нее так, как не смотрел с тех пор, как им исполнилось двенадцать лет.
Ее глаза расширяются.
— Знаешь, Сакура. — Ледяным тоном шепчет он, сузив глаза, пытаясь скрыть за собой боль. — Я знаю тебя очень давно. Из нас троих ты всегда была самой умной. Ты всегда хорошо подбирала правильные слова. Ты всегда лучше всех хранила секреты. — Он судорожно вздыхает: — Но ты всегда была ужасной гребаной лгуньей.