Саске выскользнул, не сказав больше ни слова.
***
Кушетка в приемной намного неудобнее, чем ему хотелось бы признать, но он решил, что заслуживает этого.
В тот момент, когда он закрыл за собой дверь, сожаление вонзило знакомые когти в его сердце. Отверженный чувством вины, он стоял у порога целых пять минут после того, как выплюнул эти последние слова, размышляя, стоит ли ему вернуться и извиниться.
Но он не мог вернуться после того, что только что сказал.
Это было не так просто; но ничто, как он начинает понимать, никогда не было между ними простым.
И когда он сидит здесь, сгорбившись на диване в пустой комнате ожидания, а над ним мерцает флуоресцентный свет, он чувствует себя глупо. Как настоящий гребаный идиот.
Потому что, конечно же, она любит Наруто.
Она всегда любила Наруто. Он ее чертов бойфренд с шестилетним стажем. Это само собой разумеется, без сомнения.
И никакие отношения на одну ночь волшебным образом этого не изменят.
Даже если он так эгоистично на это надеялся.
Саске в отчаянии сжимает переносицу, чувствуя себя совершенно зверским. Потому что то, что он сказал, было не только импульсивно детским, но и потому, что он знал, что она сейчас плачет у постели Наруто…
Из-за меня. Он понимает с калечащим стыдом, еще больше вжимаясь в подушки. Закрыв глаза, он натягивает капюшон на лицо и скрещивает руки на подлокотнике. Спрятав голову на сгибе рук, он не хочет ничего, кроме как просто исчезнуть.
Внезапно он чувствует себя шестнадцатилетним и снова разбитым горем, вынужденным смотреть, как она любит Наруто, в то время как он любит ее больше, чем когда-либо мог этот идиот, даже на расстоянии.
Саске чувствует себя ребячливым, таким глупо незрелым из-за своего мелкого гнева.
Но так сложно не расстраиваться, когда она явно чертовски им недовольна.
Она не должна плакать через день. Ей не нужно было напоминать Наруто, что нужно учитывать ее чувства. Не должна постоянно напоминать ему о том, что ей нравится и не нравится; не должна выкладываться на все сто процентов, пока он едва вытягивает пять.
Особенно после шести лет отношений.
Они были счастливыми, он признает. И в этот промежуток времени, несмотря на его случайные приступы подавленной ревности, Саске мог смириться с тем, что она никогда не будет его, просто до тех пор, пока она улыбается.
Честно говоря, она могла бы быть с кем угодно, лишь бы была счастлива.
Я просто хочу для нее лучшего, черт возьми, думает он, еще глубже погружаясь в подушки и еще глубже зарываясь в свои скрещенные руки.
Так почему же я чувствую себя злодеем?
***
Синяки на лице Наруто такие же черные, как и синяки на ее сердце. Сакура закрывает лицо руками и кладет голову на его кровать, как будто она может скрыть свой стыд и ненависть к себе от мужчины, лежащего перед ней без сознания.
Сакура не заслуживает быть здесь, она знает, особенно после того, что она сделала за его спиной.
Родители Наруто едут с другого конца страны, убитые горем от известия о том, что их единственный сын чуть не погиб.
Она написала всем его близким друзьям, которые в любую минуту должны ломиться в дверь.
И Сакура должна почувствовать облегчение.
Она должна чувствовать что-то иное, кроме вакуумного пространства зияющей дыры глубоко внутри нее, где любое подобие облегчения всасывается и проглатывается.
Последние слова Саске, перед тем как он выскользнул за дверь часом ранее, унесли последнюю крупицу утешения.
— Ты всегда была ужасной гребаной лгуньей.
Несмотря на непреодолимое желание, она не плачет. Зеленые глаза остаются пустыми под тяжелыми веками, бесчувственными. Ей хочется разозлиться. Разозлиться на него за то, что он сказал такие ужасные вещи, особенно учитывая то ошеломляющее состояние, в котором она уже находится, и неуместность всего этого.
Но гнев, который она жаждет почувствовать, уходит как песок сквозь пальцы; мелкий, мимолетный и исчезающий с каждым вздохом, который она делает.
Она ждет и ждет, когда ярость усилится, но этого так и не происходит.
Почему я никогда не могу злиться на него?
Сакура, наконец, садится, с усталыми глазами и тяжелым сердцем от беспорядка реальности, в который превратилась ее жизнь.
Наруто лежит неподвижно, как камень, мирно не подозревая о предательстве своей девушки.
— Мне жаль. — Она жалобно шепчет его спящему телу. — Я никогда не рассчитываю, что ты меня простишь, но просто знай… что я…
Дверь распахивается, и прежде чем Сакура успевает как следует сморгнуть свое горе, перед ее глазами мелькает пятно волос цвета индиго, бледные руки обвивают шею Наруто.
— Н-Наруто! — Хрипит девушка, сверкающие слезы струятся по ее щекам цвета слоновой кости, как водопады.
Полностью пораженная, на мгновение Сакура может только сидеть в ошеломленной тишине, наблюдая, как Хината плачет над неподвижным телом ее парня.
В дверях остальные его друзья держатся на почтительном расстоянии, как будто Наруто и Хинате нужно какое-то уединение.
Укол иррациональной ревности вырывает Сакуру из-под ее невежливого взгляда.
Поправляйся скорее. Воздушные шары парят вокруг них, стоящих с цветами в руках.
Никто из них не уделяет ей ни единого взгляда.
И когда они медленно пробираются к его постели и становятся вокруг него, Сакура внезапно чувствует себя не в своей тарелке.
Как будто она не принадлежит этой картине: ужасные рыдания Хинаты, опущенные глаза Кибы, глубокий хмурый взгляд Шикамару, стеклянные мятные глаза Гаары, отведенный взгляд Чоуджи, напряженные плечи Неджи.
Сморгнув свежие слезы, Сакура смотрит на них широко раскрытыми глазами, чувствуя, что наблюдает за происходящим откуда-то издалека. Сцена, в которой ей никогда не суждено было оказаться. Мир, в котором она не должна быть.
Место, которому она не принадлежит.
Глядя на всех этих людей перед ней, встревоженных и раздираемых коматозным состоянием их друга, она задается вопросом, почему она чувствует себя незваным гостем.
И когда лазурные глаза Наруто пробуждаются, в тот момент, когда он видит перед собой заплаканное лицо Хинаты, он вспыхивает самым большим лучом, который, как думает Сакура, она когда-либо видела.
Наруто один раз бросает взгляд на Сакуру.
Один раз.
Затем он притягивает Хинату к себе на грудь и воет, когда она случайно задевает его сломанную руку.
Когда девушка Хьюга продолжает плакать, а Наруто аккуратно вытирает ее слезы с причудливой нежностью, которую он когда-либо использовал только с ней…
Сакура пытается побороть шок. Ее пальцы дрожат на коленях. Странный узел скручивается в ее животе от того, как Хината и Наруто смотрят друг на друга; как будто в комнате никого нет, кроме них двоих. Между ними что-то живое, что горит между их сомкнутыми глазами.
Что-то, чего у Сакуры и Наруто никогда не будет.
Но не это ее пугает.
Сцена до тошноты знакомая. Настолько знакомая, что у Сакуры начинаются проблемы с дыханием. И только когда их глаза смягчаются чем-то, от чего горло Сакуры горит желчью, она понимает, что это такое.
Мир останавливается.
Именно так она и Саске каждый божий день смотрели друг на друга. Прежде чем она повернулась к нему спиной. До того, как она убежала от собственной ошибки. До того, как она разрушила все между ними, обвинив его, потому что это было проще, чем признать, что она облажалась. Она ошеломила его своим молчанием, а взамен он был вынужден страдать из-за ее ненависти к себе. Ее эгоизм в убеждении себя, что это не ее вина, и что Саске не возьмет на себя вину. Но он не в порядке.
Никто из них не в порядке.
Пустота в ее груди расширяется, пока она не чувствует, что ее вот-вот поглотит ее сожаление.
Но теперь она знает.