– Теперь ты водишь.
– Неужели ты думаешь, что я буду за тобой бегать?
– Это просто игра, – широко улыбается он.
– Я в такие игры не играю. Попробуй с другими.
– А мне нравишься ты. А я тебе? Нравлюсь?
– Ты совершенно не в моем вкусе.
– А кто в твоем?
– Знаешь, такой… худенький, задрот в очочках. Билл Гейтс зовут.
– Может, я тоже, как он, миллиардер.
– Ну, это вряд ли.
– Почему это?
– Миллиардеры на черноморские курорты не ездят. Они все больше в Сардинии пребывают.
– На Сардинии. Это остров, поэтому по-русски правильно говорить: на Сардинии.
– Ах, ты еще и умник! – Девушка плещет в парня водой и снова бросается плыть в сторону берега.
И опять он ее догоняет, и между ними возобновляется игра – старая, как мир.
Точнее, игра стара, но не как вселенная, а все-таки несколько моложе ее, и исчисляет свой возраст с тех пор, как природа создала два пола и брачные танцы, ритуалы ухаживания стали непременным условием успешного соединения двух особей.
Но могут ли они, эти двое на южном пляже, в итоге оказаться вместе? И надо ли им быть вместе? Ведь он – богатенький столичный мажор из хорошей семьи. Она – бедная провинциалка и, как ни крути, преступница. Чем может закончиться их танец и их игра? И могут ли быть хоть какие-то перспективы у их связи?
Артем об этом даже не думает. Мужчина, особенно молодой, обычно не задает себе подобных вопросов. Его редко интересует, что будет после того как. Ему главное – добиться своего.
А вот для девушки расстановка сил на игровом поле – очень важна. Потому что если у связи не просматривается никаких перспектив – то зачем же на нее время терять?
Но, с другой стороны, сердце ведь не камень. И если оно обмирает и растекается при виде человека – надо быть совсем мазохистом, чтобы убежать от него и где-то в уголке плакать о нем втихомолку, сожалея, что счастье, может, было так возможно…
Как бы то ни было, о чем говорят парень и девушка по пути к берегу, пусть останется тайной. Однако, когда они выходят из воды, они выходят рядом, вместе. И невнимательному отдыхающему, бросившему на них беглый взгляд, может даже на миг показаться, что эти двое – пара. А когда они выбираются на сушу, Настя оступается – кто знает, намеренно или нет, – а Артем придерживает ее за руку и за талию, и она не сразу отстраняется от него.
– Я тут знаю прекрасное место, – говорит парень. – Зоопарк, а над ним – веревочный городок. Если упадешь – то не просто на землю, а прямо в пасть льву. Поедем?
– Хорошенькое приглашение, – благосклонно смеется она. – В пасть к льву.
– Для начала поедем, выпьем для храбрости по коктейлю.
– Поедем, выпьем… Вдвоем?
– А зачем нам с тобой кто-то третий?
– И ты что, готов бросить своего друга?
– Ради тебя – запросто.
– А я вот свою подругу не могу.
– Хм, тогда берем и друга, и подругу. Будет у нас двойное свидание.
– «Свидание»! Ты торопыга, москвич! Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее – слышал такое? Тоже ваш, московский, поэт написал.
Она вытирается купальным полотенцем, а он не отходит от нее.
– Пойдем, – тянет за руку.
– Куда? – смеется девушка.
– Я тебя теперь никуда не отпущу.
Юля выглядит крайне недовольной перспективой свидания – хоть двойного, хоть какого. В съемной панельной квартирке она набрасывается на названую сестру:
– Ты чего, Настька, творишь?! Мы чего сюда приехали – работать? Или за сасными крашами [7] гоняться?! Зашквар! Увидела смазливую рожу и вся растеклась!
– Послушай, – останавливает ее подруга. – Ты скажи лучше: зачем мы вообще работаем?
– Для денег.
– Да. А деньги для чего?
– Для мамы. И для нас. Чтобы жить красиво.
– Вот именно. Чтобы сидеть на пляже с сасными кунами – ты сама говорила. Так вот, я и предлагаю не ждать, а делать это прямо сейчас, и безо всяких денег.
– Да ты просто каваишься [8] этого москвича! Крыша у тебя от него поехала.
– Ну, допустим. И что?
– А то, что ты ему – не нужна. И у тебя с ним никогда и ничего не получится. Ты посмотри, кто – мы и кто – они. Они – натуральные мажоры, богатенькие родители, тачку за три лимона куну купили, образование где-нибудь в Оксфорде проплатили. Да у него столько бабла, что кенгуру не перепрыгнет. А мы – бедные, провинциальные, необразованные. И, как ты сама говоришь, преступницы. И до них нам с тобой – не доползешь и не долетишь.