— Выбирай выражения!
— Украла! Твоя Настя — воровка!
— А ты шалава! Настя рассказывала мне про твое прошлое!
— Андрей все знает и так!
— Про то, что ты была любовницей его папаши, он знает. Но как ты думаешь, обрадуется Андрей, если узнает о том, что его избранница когда-то работала на трассе?
— Это грязная ложь. Пусть сдохнут все, кто говорит такое про меня.
— Потаскуха!
— Брехун!
Послышались эпитеты и погрубее. Пока эти двое сцепились между собой, Саша еще раз внимательно осмотрел пудреницу. Потом вбил в поисковик ее артикул и с интересом прочитал описание товара. Кое-что его в нем удивило. И он решил, что пришло время для общения с Верой и Антоном, тем более что они оба к этому моменту выдохлись и теперь лишь тяжело дышали, сверля друг друга ненавидящими взглядами.
Тогда Саша произнес:
— Вера, пудреница твоя, в этом я не сомневаюсь.
— Вот видишь!
— Но возвращать я ее тебе не стану.
— Почему? Это же просто пудреница!
Саша молчал, хотя он был уверен, что ради «просто пудреницы» трое взрослых людей не станут устраивать такие игры с прятками. Нет, в этой пудренице заключалась какая-то тайна. И как знать, не привела ли заключенная в ней тайна к исчезновению самой Насти.
— Тут написано, что данный товар представляет собой компакт-пудру. А в твоей пудренице пудра рассыпчатая. Как ты это объяснишь?
— Раскрошилась.
— А цвет? Тут на картинке изображен совсем другой оттенок. А у тебя пудра почти белая.
— Разве можно верить картинкам в сети? Там сплошной фотошоп.
— И все-таки мне кажется, что это не совсем пудра. Даже совсем не пудра.
— А что же тогда?
Вера пыталась хорохориться, но было заметно, что ей здорово не по себе.
— Не знаю. Возможно, лекарство. Возможно, яд. А возможно, наркотик. Или то, другое и третье вместе.
— Это не яд! — заявила Вера. — И не наркотики!
— Значит, это просто пудра?
— Да!
— Тогда ты не будешь возражать, если я эту «просто пудру» из твоей «просто пудреницы» высыплю на землю? Это ведь так просто — взять и…
И Саша сделал вид, что переворачивает открытую у него на ладони пудреницу. Вера переменилась в лице и кинулась к нему.
— Не смей!
Рот у нее искривился, глаза выпучились. В этот момент от ее красоты не осталось и следа, она была страшна, почти уродлива. Вера подбежала к замершему Саше и попыталась отнять у него пудреницу. И ей это почти удалось, потому что врожденная галантность не позволяла Саше бить женщину, а Вера таких запретов не имела. Но Антон тоже не зевал. Подскочил и начал отбирать пудреницу уже у Веры. В результате их борьбы пудреница полетела на землю, и часть ее содержимого рассыпалась.
— Что ты наделал?! — взвыла Вера не своим голосом. — Что ты наделал, урод!
Она кинулась к этой пудренице и дрожащими руками попыталась собрать ее недавнее содержимое с земли. Полностью ей это не удалось сделать, земля была влажной, и часть порошка тут же смешалась с влагой, превратившись в грязь.
И Вера заплакала.
— Что вы натворили! Зачем? Вас это никак не касалось. Это не ваше дело. Зачем вы оба в него сунулись?
— Что это было, Вера? Наркотики?
Но Вера не пожелала ответить. Вскочив на ноги, она сунула пудреницу с остатками порошка к себе в карман и умчалась прочь. Антон с Сашей остались одни, если не считать Барона, который взирал на всю эту человеческую кутерьму с найденной им пудреницей с большим удивлением. Была бы еще эта пудра съедобной, тогда было бы понятно. А так… Абсолютно никчемная вещь.
Саша повернулся к Антону:
— Что там было? Ты знаешь?
— Да. Настя мне сказала. В пудренице они держат кокс.
— Кокаин?
— Ты разве не замечал, что Андрюха плотно сидит на нем?
— Нет.
— Он и Веру тоже подсадил. Теперь она таскает их запас в своей пудренице. Баб полиция редко шмонает.
— Но там было граммов пятьдесят, если не больше.
Пудреница была довольно увесистой.
— Это их запас на все время отдыха. Накануне Настя вычислила, где они хранят наркотики, и изъяла их у Веры.
— Изъяла? Украла?
— Вытащила тайком.
— Это и означает — украла.
— Настя пыталась предупредить преступление. Употребление наркотиков противозаконно. Настя уже предупреждала Андрея и Веру, что знает об их пристрастии и приложит все силы, чтобы прекратить это. А они лишь смеялись над ней. Что Насте оставалось делать?
— Наверное, остаться в стороне и предоставить ребятам самим разбираться со своими грехами.
— Это не в привычках Насти. Ты же знаешь, какая она.