Одна беда: сумки зачарованы. Унести-то он их унесёт, они не тяжёлые, а вот извлечь наружу то, что спрятано внутри, будет потруднее. Ушлые ведьмы зачаровали каждую на хозяина, только он, сунув руку внутрь и представив себе искомое, может извлечь наружу то, что сам туда спрятал. Так что пока они для Симона совершенно бесполезны.
Нет, забрать их надо в любом случае: с их содержимым маги продержатся долго, а то и выберутся. С них станется, не зря главная и самая вредная ведьма — инструктор по выживанию в горах. Этого допустить никак нельзя.
Но есть и другая сторона вопроса: без того, что спрятано внутри, самому Симону живым горы не перейти. Так стоит ли губить души магов ради того, чтобы погибнуть самому? В чём-в чём, в а непрактичности Симона Ловкача упрекнуть было нельзя. Поэтому он не торопился, пытаясь разузнать, как сделать так, чтобы магические вещи начали его слушаться.
Поэтому он не уходил далеко, бродил по лагерю и старательно подстраивал ситуации, при которых всем приходилось без конца лазать по сумкам. То одно достать, то другое. От него особо не таились, поэтому он скоро разузнал, что сумки принца, Хольгера и Алана может открыть тот, кому они дали на это разрешение. Причём разрешение было бессрочным, чтобы оно перестало действовать, нужно было его специально отменить. Не зря Симона прозвали Ловкачом. Он устроил так, что разрешение было дано всеми по очереди, а об отмене никто и не вспомнил. Закрутились, завертелись и забыли.
Это было здорово, если бы они находились поближе к жилым землям. Но Симон давно усвоил, что еда находится в сумках у женщин. Ведьмы же плели свои чары не на слово, не на ауру, а на кровь. Об этом Симон узнал, подслушав разговор ведьмы с Аделью. Та объясняла особенности своей магии и её отличие от того, что было доступно белокурой красотке, а в пример привела как раз те самые сумки. Из объяснений ведьмак понял только одно: если разжиться тряпочкой с каплей крови хозяйки и повязать её на руку, то сумка начнёт его слушаться как родного.
Что ж, порезаться, наколоть руку о камень в походе может каждый. Или каждая. Первым долгом он разжился куском бинта с кровью Аделины. Это оказалось просто. Получить кровь ведьм вышло посложнее: они такие вещи никогда никому не доверяли и не оставляли. Но и это вышло, и даже очень удачно. Вовремя подставил под ногу Зелинде камень и она упала прямо на ножик, приготовленный для заточки. Ведьма слегка поранилась, он её поддержал и капля её крови измазала его левый рукав.
Кровь Дейдры он получил похожим способом, только рукав на этот раз был правым. А Элиастен неожиданно споткнулся, здорово приложился об валун и в кровь расцарапал обе руки. Надо ли говорить, что Симон только этого и ждал? Выскочил откуда ни возьмись, выразил участие и получил кровавый автограф прямо на подол всё той же рубахи. Потомок эльфов просто вытер об него руки. За такое отношение на него можно было бы обидеться, если бы всё не было запланировано заранее.
Наконец у Симона всё было готово. Хоть хватай сумки и беги прямо сейчас. И тут у костра разговор зашёл о том, что завтра они возвращаются. Торопиться не будут: по плану до заката он должны достигнуть стенки и подняться на неё. Всё. Дальше пойдут после ночёвки.
Стало ясно, что пора поторапливаться. Вот только бежать прямо сейчас нет смысла. По темноте немудрено сбиться с пути и забрести на поле драконьего камня, а то и просто угодить ногой в ямку и вывихнуть лодыжку. Бежать надо с утра пораньше, до того, как встанет солнце.
Чтобы дело выгорело, Симон весь вечер крутился вокруг ведьм, которые занимались укладкой сумок. За время стоянки вещи как-то разбрелись по территории лагеря, теперь их надо было собрать и уложить, чтобы с утра погрузить только палатки с одеялами. Отщепенец старательно складывал продукты в специальные зачарованные мешочки, драил котелки и сковородки, паковал мелкие предметы и внимательно следил, что и куда прячут женщины. Потом это ему очень понадобится.
Надо сказать, ведьмы его рвение восприняли по-разному. Зелинда добродушно улыбалась, а Дейдра смотрела на него недоверчиво. Адель же, которую посадили вести список, по которому потом должны были определять, что где лежит, вовсе не интересовалась Симоном. А он против воли любовался красавицей и думал, что неплохо было бы прихватить её с собой. Это не ведьма с непредсказуемым нравом и навыками бойца, это тихая, благоразумная девушка. Если поймёт, что у неё нет выбора, даже брыкаться особо не станет.
Эх, были бы они поближе к обитаемым землям, Симон бы придумал, как осуществить это своё желание, но сейчас обуза в виде не слишком здоровой девицы могла только навредить. Ничего не поделаешь, придётся её оставить погибать вместе со всеми. А вот составленный ею списочек стоит забрать с собой. Пусть будет там же, где и сумки, так при случае легче искать нужное.
Парой вроде бы невинных вопросов Симон умудрился убедить Дейдру уже на эту ночь сократить количество палаток и упаковать заранее хотя бы одну. Всё равно мест в них больше, чем нужно, а если в последнюю ночь народ не будет предаваться любви, а хорошенько выспится, это пойдёт всем на пользу.
В результате в одну из сумок отправились целых две палатки и три одеяла. Добро сложили в ногах у Алана с Аделью, все другие ночью могли запинать ценные сумки своими длинными ногами. Можно было стартовать, не боясь остаться без укрытия на холоде или умереть от голода.
Кроме необходимых ля выживания вещей Симон приметил много того, что потом, когда он достигнет обитаемых земель, даст ему возможность жить припеваючи. Одна куча зачарованных ведьмами амулетов стоила баснословных денег. У Дейдры по карманам сумки был распиханы такие штучки, которые ремольские стервы никому не продают, а значит, за них можно выручить просто сказочную сумму. А чего стоит шкура белой подземной змеи, которую он заприметил у Алана? Ей же просто цены нет! На этом фоне Александровы мешочки с монетами выглядели прямо-таки жалко. Но ничего, сойдут на первое время.
Был ещё один момент, который грел Симона. Его считают погибшим! Все уверены, что маги убили его в одной из стычек. Если удастся выбраться и сохранить всё ценное, его репутация среди ему подобных, вырастет просто до заоблачных высот! А если ещё пойдёт слух, что он переиграл магов и ведьм, оставил их гнить в горах, а сам вернулся с принадлежащими им ценностями, то вряд ли кто решится с ним тягаться. Такой подвиг поставит его на особое место. Он сможет претендовать на звание некоронованного короля того изнаночного мира, где раньше был одним из князей.
Всю ночь Симон не мог заснуть от предвкушения. Лежал, то впадая в лёгкую дрёму, то возвращаясь в реальный мир, но всё время чутко прислушивался к дыханию своих соседей. Когда под утро Хольгер, Зелинда и Александр стали сопеть особенно ровно, отщепенец встал, одним движением сгрёб все сумки за ручки и вышел на волю из полотняного домика. До рассвета было ещё далеко, но небо на востоке посветлело, облачка на нём слегка окрасились розовым и всё в радиусе ста локтей можно было разглядеть в подробностях, не напрягая зрения. Самое время осуществить свой коварный план.
Симон не стал тратить время на завтрак и прочие глупости вроде чистки зубов. Подхватил и рассовал по карманам подготовленные Дейдрой фляги с водой и придающим силу отваром, распределил сумки на плечах, чтобы удобнее было нести, а затем полушагом- полубегом припустился к своей цели. К рассвету он должен был уже достигнуть стены и того места, где на неё можно было забраться. А дальше…
Он заметил, что как раз туда подходит полоса разрыхлившегося от выветривания горючего камня, та самая, которую они с Александром раскапывали. Если её поджечь, то сланец, пусть и не быстро, но разгорится так, что его не потушить. Пока горючка будет разгораться, Симону как раз хватит времени, чтобы добежать до нужного места и залезть наверх. А потом… Он знает, что случится потом.
Огонь медленно, но верно доберётся до стены и сделает её недоступной. Через огонь никто не полезет, а, когда он потухнет, часть стены обязательно обрушится и проход станет недоступным. Маги они конечно маги, но толкового стихийника, специалиста по огню среди них нет, а то, на что ребята способны, никак не поможет им потушить огонь немагического, природного происхождения. Так и будут скакать вокруг и хлопать крыльями, пока не станет поздно, а потом горько жалеть о своём головотяпстве и ругать его, Симона. Но им это мало чем поможет, а ему не повредит. Даже проклятье ведьм ему уже не будет страшно, потому что этим стервам надо видеть проклинаемого, а на расстоянии они только себе повредят.