Философические рассуждения Монаха были прерваны хором из «Аиды» – позывными Добродеева.
– Христофорыч, переоденься, буду через полчаса не один, а с дамой.
– С Мариной?
– Нет. Сюрприз. И расчеши бороду.
– Бегу! Скажи хоть, хорошенькая?
– Хорошенькая. Будь готов, Христофорыч!
…Она действительно оказалась прехорошенькой!
– Леночка Суходрев! – объявил Добродеев, появляясь на пороге гостиной, пропустив вперед тоненькую маленькую девушку в коротком кружевном платьице со встрепанной головой. – Прошу любить и жаловать. Мой друг Олег Монахов, философ и экстрасенс.
Монах стоял навытяжку, с восхищением разглядывая гостью.
– Леночка! Рад, рад, весьма. – Он уронил голову на грудь и попытался шаркнуть ногой в гипсе – поклонился.
– Вы правда экстрасенс? – спросила девушка. Голосок у нее был звонкий и приятный.
– Не слушайте Лешу, – привычно вырвалось у Монаха. – Так, практикую в узком кругу, для себя.
– Здорово! Я тоже знаю одного экстрасенса…
– Не Венкату случайно? – спросил Монах.
– Вы его тоже знаете? Только я думаю, он никакой не экстрасенс!
– А кто?
– Просто гуру. Жил в Индии, выучился на йога. А экстрасенс это вроде таланта, уродился таким.
– Садитесь, Леночка. Леша, как насчет легкого ужина в домашней обстановке?
– У нас все есть. Через пятнадцать минут прошу к столу.
– А про что вы хотели поговорить? – спросила Леночка. – Леша сказал, у вас ко мне дело.
– Леночка, вы дружили с Ией Рудник…
– Дружила! Мы учились в одном классе, сидели вместе. И на художественной гимнастике тоже. Бедная Рутка!
– Рутка?
– Она называла себя Рутой. Это такая трава ядовитая, вроде мяты, она рассказывала. Рутка увлекалась всякими страшилками, всякой мистикой, потому и пришла к Венкате. Носила всякие амулеты с черепами и крестами…
– Она была из этих… готов?
– Да нет, она сама по себе, прикалывалась вроде. И ники придумывала всякие магические. Она учила латынь на инязе, потом бросила. Знала всякие пословицы, вроде… сейчас! – Леночка наморщила лобик. – Моритурум те салютант, Цезарь! Вот! Это значит: идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь. Все такое. Какая была? – Леночка на секунду задумалась. – Рутка была классная, мы все время хохотали, вы не представляете! И упрямая – как решит что, уже не собьешь. Решила уйти из центра, как я ее ни уговаривала – ни в какую, плюнула и ушла. Говорила все, что думает. Бросалась как в омут головой. Пугала меня… иногда я у нее ночевала, так она всю ночь рассказывала всякие страшилки, я укроюсь с головой, кричу, хватит, я боюсь, а она таким загробным голосом про призраков, живых мертвецов, что они среди нас, вампиров, что живут в темноте. И страшно, и смешно… – Леночка шмыгает носиком и смахивает слезинку. – Говорила, что ждет любовь на всю жизнь.
– Как Ия познакомилась с Венкатой?
– Он увидел ее на соревнованиях по гимнастике и позвал к себе в центр. Потом она и меня пристроила. Мы там почти два года работали. Там хорошо было, денег тоже побольше. Центр все знают. Ваш друг в газете написал, там еще фотки центра и Венкаты.
– Она любила его?
Леночка рассмеялась.
– Любила? В смысле как мужчину? Ну что вы! Он же старый. Ну, восхищалась поначалу, как же! Такой весь из себя необыкновенный. И голос, и глаза – как посмотрит, аж мороз по коже, будто все про тебя знает. И трагическая судьба – пришлось уехать из ашрама из-за несогласия со старейшинами, а любимая жена с четырьмя детьми осталась, их не выпускают, и ему нужны деньги, чтобы выкупить их из плена. А я думаю, вранье. Легенда такая. Тетки кипятком писают, так жалеют. Душу готовы отдать. А мы с Руткой хихикали. Венката… как бы вам это объяснить… он вроде актера, понимаете? Мы думали, он ясновидящий и вроде ламы, восхищались, а он типа лектор. Учит, как любить себя, как выстраивать отношения с людьми, как делать карьеру, как воспитывать силу воли и даже как правильно сидеть на диете. Дешевые приколы, нахватался из сети и шпарит. Трепло. Мы сначала думали, он о-го-го, великий гуру, а он только деньги заколачивает.
– То есть между ними ничего не было? В своем дневнике Ия пишет, что восхищается Венкатой, что он – воплощение Гаутамы, пришелец из Лемурии…
Леночка рассмеялась и махнула рукой.
– Да это мы вместе сочиняли, прикалывались так. А потом оставляли на видном месте, типа забыли, а он читал. – Личико ее вдруг помрачнело.
– Что? – спросил Монах.
– А только лучше бы мы этого не делали! Он начитался и стал тянуть к Рутке лапы. Тут уже стало не до смеха. Он у нас гордый, не привык к отказам. Ему любая с радостью… ну вы понимаете. Стал цепляться с замечаниями, снимал с занятий. Дешевка! Рутка плюнула и ушла. Причем сказала все, что про него думает. Так и врезала.