– Тогда я не понимаю, зачем вы прибыли ко мне, – сказал Дмитрий, разглядывая
гостя. – Теперь вы не избежите дани, ведь я знаю ваше имя.
– Я бы не прибыл, если бы мог, – сказал Касьян. – Мы не нашли ни следа этих
бандитов, никаких, даже следов копыт. Только сожженные дома, вой и разрушение. Мои
люди шепчутся, что бандиты не люди, а демоны. И я прибыл в Москву, – он закончил, не
скрывая возмущения, – хотя лучше остался бы дома. Потому в этом городе есть воины и
люди Бога, и я должен попросить помощи для своего народа.
Дмитрий, как видел Саша, был поражен.
– Никаких следов? – сказал он.
– Никаких, государь, – сказал Касьян. – Может, эти бандиты не люди вовсе.
– Мы поедем через три дня, – сказал Дмитрий.
5
Огонь в глуши
Ольга не рассказала брату, что узнала о смерти их отца или об их сестре. У Саши
хватало опасностей, он должен был заниматься этим с ясной головой. Он расстроится,
особенно из–за Васи. Он очень ее любил.
И Ольга просто поцеловала Сашу и пожелала ему удачи в день, когда он собрался в
путь. Она дала ему новый пляж и новую флягу для медовухи.
Саша рассеянно принял подарки. Его разум был уже в глуши, сосредоточен на
бандитах и сожженных деревнях, на том, как справится с юным князем, который не хотел
быть подданным.
– Бог сохранит тебя, сестра, – сказал он.
– И тебя, брат, – сказала Ольга, ее спокойствие рушилось. Она привыкла к
расставаниям. Брат приходил и уходил как ветер в лесу, и ее муж Владимир был не лучше.
Но в этот раз было сложно держаться, ведь она знала, что ее отец и сестра не вернутся. А
она осталась. – Вспоминай меня в молитвах.
* * *
Дмитрий и его люди покидали Москву в белый день: белый снег и белое солнце
сияли, как и белые башни. Ветер дразнил их, трепал плащи и капюшоны, Дмитрий вышел
во двор, одетый для пути, и взлетел на спину коня.
– Идем, брат! – позвал он Сашу. – День яркий, снег сухой. В путь!
Конюхи подготовили коней, отряд всадников ждал, вооруженный мечами и
короткими копьями.
Люди Касьяна тревожно стояли с людьми Дмитрия. Саша не знал, что кроется за них
хмурыми лицами. Касьян сидел тихо на каштановой лошади, разглядывая двор.
Врата открылись, и кони сорвались с мест. Они понеслись вперед, сытые. Саша был
на сером коне по имени Туман, он выбежал на нем последним в жестокую сияющую зиму.
Врата закрылись за ними.
Они услышали напоследок колокола Москвы, звенящие среди деревьев.
* * *
Хоть не все могли выносить зиму, в северной Руси это было время путешествий.
Летом люди ездили по узким тропам, где плохо пролезали телеги, где колеса застревали в
грязи. Но зимой дороги замерзали, и сани несли большой груз. Замерзшие реки были
дорогами без деревьев или пней, ничто не мешало им, и они ехали по широким дорогам во
все стороны.
Зимой реки были заняты. Деревни были на берегах, грудились у воды, там были и
дома бояр, готовые принять великого князя.
В первый день они ехали на восток, к вечеру добрались до огней Купавны, что
приятно сияли во мгле. Дмитрий отправил людей, чтобы их ждали, и они ужинали
пирогом с капустой и маринованными грибами.
Но следующим утром они покинули занятые земли, они уже не ждали укрытия на
зиму. Лес стал темным и без путей, усеянный крохотными деревушками. Мужчины
усиленно ехали днем, ночевали в снегу, оставаясь на ночь в дозоре.
Они были осторожны, но всадники не видели ни зверей, ни бандитов, но на седьмой
день они наткнулись на сожженную деревню.
Туман первым ощутил дым и фыркнул. Саша погладил лошадь уверенной рукой и
повернулся к ветру.
– Дым.
Дмитрий остановил коня.
– Я чувствую.
– Там, – Касьян был рядом с ними и указал рукой в варежке.
Дмитрий отдал приказы, и мужчины собрались ближе. Их было слишком много,
чтобы подобраться тихо. Сухой снег скрипел под копытами лошадей.
Деревня стала пеплом, словно ее раздавила большая огненная рука. Сначала она
казалась мертвой, пустой и холодной, но посередине стояла церковь, которую почти не
тронул огонь, и немного дыма поднималось из дыры в крыше.
Мужчины приближались, вытащив мечи, готовясь к стрелам. Туман тревожно
поглядывал на всадника. Деревня была когда–то с частоколом, но он сгорел.
Дмитрий отдал больше приказов, некоторые встали на страже, другие искали
выживших в лесу вокруг. Только он, Саша и Касьян перепрыгнули остатки частокола с
несколькими людьми за их спинами.
Тела лежали, почерневшие, в сожженных домах, они молили руками, их черепа
улыбались. Хотя Дмитрий Иванович не отличался воображением, он побелел. Но его
голос был решительным, когда он сказал Саше:
– Постучи в дверь церкви, – они слышали звуки внутри.
Саша спрыгнул в снег, постучал в дверь рукоятью меча и позвал:
– Господь с тобой.
Ответа не было.
– Я брат Александр, – сказал Саша. – Я не бандит и не татарин. Я помогу, если смогу.
Тишина за дверью, потом гул разговора. Дверь распахнулась. Внутри была женщина
с топором и синяком на лице. Рядом с ней стоял священник в крови и саже. Они увидели
Сашу, признали монаха, и их оружие чуть опустилось.
– Господь с вами, – сказал Саша, хотя слова застревали в горле. – Можете рассказать,
что тут произошло?
– Зачем? – сказал священник, издав едкий смешок. – Вы опоздали.
* * *
Женщина рассказала им, хоть и не много. Бандиты пришли на рассвете, снег летел
из–под копыт их конец. Их было не меньше сотни, как казалось. Они были всюду. Почти
все мужчины и женщины умерли от их мечей. А потом они взялись за детей.
– Они забрали девочек, – сказала женщина. – Не всех, но многих. Один смотрел на
лица наших девочек, выбирал тех, что ему нравились, – в руке женщины был яркий
платочек, что точно принадлежал ребенку. Она подняла голову и посмотрела в глаза Саши.
– Я прошу, помолитесь за них.
– Я это сделаю, – сказал Саша. – Мы найдем бандитов, если сможем.
Всадники поделились едой, помогли сжечь тела. Саша обработал ожоги выживших
жиром и тканью, хотя были и те, кто забрал бы себе все уцелевшее.
На рассвете они уехали.
Великий князь недовольно посмотрел на сгоревшую деревню, пропадающую в лесу.
– Мы будем месяцами в пути, брат, если ты будешь благословлять каждый труп и
корить каждый встреченный рот. Мы потеряли день. Никто из тех людей не переживет
зиму, ведь их зерно сгорело, и лошади у них жить не станут.
Кожа вокруг губ Дмитрия была белой.
Саша не ответил.
* * *
Через три дня после первой сгоревшей деревни они нашли еще две. В первой жители
смогли убить лошадь бандита, но враги нанесли большой урон и подожгли церковь. Их
иконостас был разбит, облетал пеплом, выжившие смотрели на это, столпившись.
– Бог бросил нас, – сказали они Саше. – Они забрали девочек. Мы ждем решения.
Саша благословил жителей, они пусто посмотрели, и он покинул их.
След был очень холодным. Может, следа и не было.
Третья деревня была пустой. Все погибли: мужчины и женщины, дети и бабушки,
скот и птицы, и это приглушил свежий снег.
– Татары! – плюнул Дмитрий в этой деревне, пахло скотом и дымом. – Точно они.
Хочешь сказать, Саша, что я не буду воевать, и мне нужно ждать, когда им отомстит Бог?
– Мы ищем бандитов, – возразил Саша, отламывая сосульки с челюсти Тумана. –
Нельзя мстить всему народу из–за нескольких злых людей.
Касьян молчал. На следующий день он сообщил, что он и его люди покинут их.
Дмитрий холодно ответил:
– Боитесь, Касьян Лютович?
Другой вспылил бы, Касьян был задумчив. Все были бледными, румянец был лишь