На фоне всех переживаний тихо текла привычная жизнь. Офис, работа, друзья, которые при встрече даже не подозревали о случившемся, примерки костюмов и свадебных платьев для Светы. Она никак не могла определиться с выбором, и они уже несколько вечеров проводили в салоне.
«Это ведь был ее день рождения…» — думал Максим снова и снова, сидя в одиночестве в «комнате ожидания», пока вокруг невесты бегали консультанты.
Единственной причиной приехать была её тетрадь со стихами. Она лежала в укромном месте, и когда Максим оставался один, снова перечитывал написанное. Уже неизвестно, в который раз. Написанные ровным девичьим почерком, иногда зачеркнутые, а иногда обведенные по несколько раз слова, он принимал на свой счет. Так было спокойнее, это придавало ощущение, что Ева рядом, что она оставила частичку себя и сделала это добровольно.
Конечно, стоило разорвать все стихи в клочья, сжечь, выкинуть с балкона, забыть строчки, острыми копьями вонзившиеся в память. Нужно было уже начинать забывать эту неправильную привязанность, как они и договаривались. Но Максим всё оттягивал и откладывал этот момент. Еще чуть-чуть…
«Мы сможем выкупить этот участок, только если перебьем цену предыдущего покупателя. Я только не понимаю, зачем нам заброшенная территория? Только деньги потратим, и деньги немаленькие. Мы там не построим ничего, на снос заброшенных домов уйдет слишком много времени. Да и расположение неудобное, там рядом пустырь». Это сообщение прислал Сергей, когда Максим снова тонул в своих мыслях. Он устало откинулся на кожаную спинку дивана и усмехнулся. Что он делает, зачем.?
«Выкупай. Мне нужен этот участок».
«Как скажете, босс.»
Убрав телефон в карман, мужчина подошел к окну и тяжело вздохнул. Чувство, что он должен находиться не здесь, а где-то в другом месте, не покидало его с того самого злополучного дня. На аккуратном стеклянном столике стоял уже остывший кофе, к которому Максим даже не притронулся. Ему не хотелось этого дорогого кофе, тех изысканных блюд, которые он обычно заказывал в ресторанах, и всей этой показухи, которая присутствовала в его жизни практически постоянно. Он стал намного чаще курить, стоя на балконе, а потом молча выходил из квартиры и шел в ближайший магазин. Там покупал мороженое и мог до поздней ночи просидеть в той деревянной беседке, что напротив моста. Мог оставить машину и пешком пойти с работы домой. Теперь для него было в порядке вещей промокнуть под дождем.
Он нередко бывал в том парке аттракционов и у бассейна, и каждый раз, спускаясь на парковку, выглядывал из-за угла, прекрасно понимая, что она не будет сидеть там. Только вот к дому Евы Максим боялся приближаться. Он искал встречи с ней, но боялся увидеть ее, и не потому что она может осудить его за то, что он дал ей надежду, а потом просто исчез из жизни. Он покупает территорию того заброшенного парка, где жила Ева, чтобы быть уверенным в том, что ее никто оттуда не выгонит, но это не прекращало его тревожных мыслей и постоянного желания быть рядом. Она уже скорее всего уехала оттуда, уверенная в том, что всё снесут. Забрала ёжика, имени которого Максим запамятовал. Где она сейчас живёт? Есть ли с кем ей выступать на конкурсе? Плачет ли она, когда остается одна? Какие стихи пишет? Может, нашла кого-то для своих пакостей, может, она уже забыла его, может, её фотографии из той будки в парке давно выброшены.
А Максим хранит их во внутреннем кармане, рассматривая иногда и вспоминая, какой глупой он посчитал эту идею тогда. Снаружи он оставался всё тем же человеком, что и раньше, но его мир теперь поменялся навсегда. Теперь он совсем по-другому воспринимал всё происходящее, цвета стали ярче, но цветов Евы в этой вселенной больше не было.
Была только невыносимая тоска и неотправленное сообщение с текстом «Я скучаю». Пытаться что-то исправить и повернуть время вспять было уже поздно. Оставалось только смириться и жить дальше.
***
Мне бы губы
Твои
Целовать,
Но судьба порешила иначе,
И приходится молча страдать,
И душа разрывается в плаче.
Где и с кем ты теперь?
Как живёшь?
Знать хочу и пугаюсь ответа.
Говорят, меньше знаешь — уснёшь.
Почему же не сплю до рассвета?
Ева сидела на подоконнике, болтая босыми ногами ещё в полупустой квартире. Друзья помогли найти хороший вариант для съёма и перенести мебель. Переезд произошел быстрее, чем девушка осознала такую смену места жительства. Иржи фыркал, недовольный новой обстановкой и слишком светлыми комнатами. Он быстро ходил из угла в угол, громко чихал и топал, стрессовал и много ел. Он теперь дольше лежал в своей маленькой ванне с пеной, не позволяя доставать себя оттуда. Но чаще позволял поднимать себя на руки. Во всей новой обстановке Ева осталась привычно пахнущим родителем и вызывала у ёжика ощущение защищенности.