— Сереж, ты любишь меня? — в голосе Светы чувствовалось беспокойство.
— Люблю! Люблю конечно! — не громко, но твердо ответил он. Сергей притянул ее к себе и, обняв, крепко поцеловал.
Звук поцелуя, как странный сигнал, заставил Максима резко толкнуть дверь ногой. Этот разговор озадачил его не на шутку, но в это же время словно сорвал груз с сердца. Теперь он точно знал, что делать. И сомнения отца по этому поводу оправданно торжествовали. Он, словно случайно, выпустил из рук оба бокала с шампанским и широко улыбнулся. Стекло со звоном разбилось, разлетаясь по полу и пачкая обувь липким напитком. Звон привлек внимание всех стоящих позади Максима.
Свет из зала теперь освещал маленькую комнатку, и всем открылась картина: целующаяся невеста с шафером, на фоне свадебного торта. Поистине освобождение жениха.
Света быстро отпрянула от Сергея, схватила свадебный букет, стараясь на ходу вытереть размазанную помаду. Но подходящих слов она подобрать не могла, а они и не требовались. Всё было сказано и услышано.
— Помешал? — вмиг став серьёзным, поинтересовался Максим. — Твоя беременность не была важна, если вдруг вам интересно. Мне просто стало тебя жалко. Такая бедненькая, жаждущая хорошей жизни, которой у тебя никогда не было, да и не будет уже. А ты, — он обратился к Сергею. — Ты паршивый друг. Я взял тебя в компанию, потому что ты нигде не найдешь работы с таким ограничением ума. Что ж, но теперь ты уволен. Желаю вам весело провести время, ведь вы созданы друг для друга.
Высказывать, так всё. Злости в Максиме не было ни грамма. Он был рад, что ситуация разрешилась именно так, не оставляя его злодеем в сказке. Ведь в этой сказке золушкой была другая.
Стоявшие позади с замиранием сердца ждали скандала, не проронив ни слова. Но скандала не последовало. Максим улыбнулся напоследок и выпорхнул на улицу, желая забыть о этой невыносимой духоте, которая сдерживала его. Родители не видели неожиданной смены событий, так как тоже вышли на крыльцо ресторана. До начала еще было время, и они хотели побыть отдельно от толпы гостей. И хорошо, что не видели.
— Вы были правы, папа, — радостно заявил Максим, только завидев их. Родители стояли чуть поодаль и что-то обсуждали вполголоса. — Я всё решил.
— Что ты имеешь в виду? — удивился Михаил Михайлович, подходя к сияющему сыну.
— Я уезжаю. Мне нужно на конкурс.
— Конкурс? — переспросила мама. — Какой конкурс? У тебя свадьба.
— Я ведь говорю, вы были правы. Можно ключи от твоей машины?
— Куда ты поедешь? — отец, ничего не понимая, протянул ему ключи, но взгляд требовал объяснений.
— К кому ты поедешь? — догадалась Евангелина Дмитриевна, и на её лице появилась легкая улыбка.
— Её зовут Ева, как Вас, мама. И я люблю её, — выдохнул Максим, и эта фраза окончательно освободила его. — Помощник отвезёт вас в отель. Отдохните.
Он пробежал к отцовской машине и юркнул внутрь. Теперь можно было не сдерживаться. Сердце, готовое выпрыгнуть наружу, билось о грудную клетку. Дыхание перехватывало, а пальцы нервно постукивали по рулю. Он уже опоздал, наверное, но это было не важно.
Невидимая сила подгоняла Максима, заставляла ехать быстрее и быстрее, сигналить машинам впереди, обгонять, ехать на красный. Он торопился исправить то, чему позволил случиться. Но когда его автомобиль остановился за километровой пробкой, жать на клаксон стало бесполезно, и мужчина выбежал наружу.
Солнце спряталось, и мир затих настолько, насколько это было возможно в большом городе. Максим захлопнул дверь, оставляя ключи внутри, написал короткое сообщению рыжему Алексею с просьбой забрать машину, и побежал. Побежал, огибая машины и людей, бежал через весь город, словно его преследовали.
На ступеньках музыкального колледжа он чуть не упал, силы были на исходе, из горла вместо дыхания вырывалось хрипение. Но он прибежал, он здесь, он совсем рядом.
Бросив при входе быстрое «я на конкурс, я участник», он вбежал в дверь с надписью «комната ожидания выхода на сцену» и застыл, остановившись по середине. На него смотрело несколько пар удивлённых музыкантов.
— Где Ева, — хрипло спросил он, уверенный в том, что её все здесь знают. Кто-то молча указал на еще одну дверь, и Максим вбежал туда. Нет времени на раздумья.
Девушка стояла спиной к нему, обнимая скрипку и с волнением выглядывая из-за кулис в зал. Уверенность, гнавшая Максима всю дорогу, вдруг куда-то улетучилась. А стоило ли приезжать после разговора, который должен был остаться последним? Что если он сделает ей больно своим приходом. Он метнулся обратно, словно испуганный зверек. Стоило еще раз всё обдумать, подумать о ней, а не о себе. Но только он собрался выйти наружу, как Ева обернулась, будто почувствовав, и её брови удивленно свелись на переносице.