— Значит, Серый ее кинул, — догадался Максим и горько усмехнулся, вспоминать о них не хотелось. — Я не удивлен.
— Ради чего был весь этот спектакль? — отец не видел перед собой взрослого мужчину, он видел сына, и это позволяло ему читать лекции о нравственности и правильном поведении. — Свадьба, дорогие машины, столько гостей. Что ты хотел показать этим? Что у тебя много денег?
— Это обычная свадьба, пап. Сейчас все так празднуют, — начал было оправдываться Максим, но цель разговора была другая.
— Но ты ведь не любил ее. Нам это было понятно с первой встречи с ней. Даже вот эта девочка тебе ближе, — Михаил Михайлович показал на дверь, за которой были слышны женские голоса. — Кто она тебе?
— Вы правда хотите поговорить об этом? Она младше меня на двенадцать лет, и я даже сейчас не могу понять, что мы друг другу. Я полюбил ее, и еще давно. Мы знали, что эта история далеко не зайдет, поэтому решили расстаться какое-то время назад. Но сегодня я не выдержал. Она мне нужна.
— Ты думаешь, возраст играет главную роль? — отец выгнул бровь. — Твоя мама младше меня на десять, и я прожил с ней 35 лет вместе. Возраст не играет настолько важной роли, что из-за него можно отталкивать от себя людей. Подумай над этим.
Михаил похлопал его по плечу, вставая, и заглянул в глаза сына. Когда-то он переживал такие же смешанные и двойственный чувства. Только его тогда никто не подтолкнул вперед, и он потерял много времени. Максим не должен повторить его ошибку, хотя, если вспомнить про Свету, эта ошибка уже была допущена. Теперь главное все исправить.
Когда они вышли, Евангелина Дмитриевна и Ева уже мирно беседовали и пили чай с аккуратными пирожными, которые лежали на меленьких блюдцах.
— У меня в детстве была собака, — говорила женщина, отпивая немного горячего напитка. — Ежиков я только в клетке видела и никогда не держала их в руках. Он ведь колючий сильно?
Мужчины прошли к ним и тоже сели за стол. Ева сразу придвинулась к Максиму, хоть беззащитной себя уже не чувствовала.
— Ко мне он привык, сильно иголки не выпускает, — девушка пожала плечами и отломила вилкой маленький кусочек лакомства.
— Угощайтесь, — показывая на блюдца, сказала женщина. — Миш, представляешь, у Евы дома живет настоящий ёж! — для неё это явно было чем-то сверхъестественным, а девочка только рассмеялась, позволяя себе раскрыться.
— А родители не против?
— У меня нету родителей, — тихо произнесла Ева, возвращаясь в свой кокон. Только не эта тема, пожалуйста. Но Максим быстро перехватил на себя инициативу, меняя тему разговора в пользу гостьи.
— Мы только с музыкального конкурса приехали, я говорил? — он по-хозяйски отправил в рот кусочек лакомства.
— С музыкального? — переспросил отец. — Ты говорил, что фортепиано — это не твое? Что изменилось?
— Дама попросила, я не смог отказать, — он с улыбкой сделал глоток чая, поглядывая на девушку. Ева отрицательно покачала головой, но тоже заулыбалась.
— Не правда. Мой концертмейстер заболел, я сказала об этом Максиму, и он предложил сыграть со мной.
— Ну да, — нехотя согласился мужчина. — Это была моя идея.
— А Вы давно играете на скрипке? — спросил Михаил, глядя на футляр с музыкальным инструментом. Это всерьез начало напоминать настоящее знакомство с родителями. Ева глянула на Максима, словно спрашивая разрешения на ответ.
— С шести лет, — она обняла маленький стакан двумя ладонями, вдыхая запах напитка.
— Ого, — удивилась Евангелина Дмитриевна, — не мало.
— Целая вечность… — протянула Ева.
И разговор завязался, и завязался хороший. На несколько часов. Напряжение пропало, страх как рукой сняло. Девочка с упоением рассказывала о репетициях и походе в парк аттракционов, умалчивая о незаконном проникновении туда и о том, что после они оказались в полиции. А Максим следил за каждым её словом, чтобы в любой момент остановить ее, но это не понадобилось. Она специально называла его на «Вы», выделяя это слово и делая максимально серьезный вид, а мужчина только шумно выдыхал в ответ на эту выходку.
Михаил Михайлович рассказывал о своем прошлом, а был он моряком, до встречи со своей Евой. Девочка с раскрытым ртом слушала его истории, придвинувшись ближе к Максиму и сжимая в руках уже пустую кружку.
Время летело незаметно, и когда они засобирались ехать, Евангелина Дмитриевна удивленно ахнула, глядя на часы. Вечер уверенно заползал в номер, окрашивая пол и мебель лиловым цветом заката. Ева, которая так не хотела ехать сюда, теперь не хотела уезжать. Тепло и уют, которые исходили от родителей Максима, приятно притягивали её, дарили новые ощущения. Но уже нужно было ехать.