И дальше началось какое-то невероятное эротическое шоу. Как только его одежда оказалась на полу, Максим навис над обнаженным телом, покрывая поцелуями разгоряченную кожу. Он, не жалея, оставлял засосы и укусы на нежной груди Евы, а она, в свою очередь, бесстрашно истязала его спину. Ногти впивались к кожу, проходя длинными бордовыми полосами, пересекаясь между собой. Мужчина рычал и выгибался от боли, сильнее проникая в Еву, от чего она, уже не стесняясь, кричала и стонала, с силой сжимая зубы. Только страстные поцелуи заставляли их затихнуть на доли секунд. Мокрые, глубокие, с переплетением языков…
Потные горячие тела двигались в бешеных ритмах, мечась от одного угла кровати к другому. Под ними уже, казалось, плавилась ткань. Скомканное постельное бельё свернулось в островки, но это никого не волновало.
Волны наслаждения били как прибой на берегу бескрайнего моря. С каждым новым движением стоны становились все ярче, каждое прикосновение чувственно отдавалось во всем теле. Накопленные за все время незавершенности выплескивались в сумасшедших царапинах и укусах.
Теперь не было никаких границ, не было никаких правил, не было причин, чтобы остановиться на полпути. И этот путь, длиною во всю ночь, длился бесконечно.
Когда два обессиленных тела наконец упали на смятую постель, первые лучи солнца уже несмело выглядывали из-за многоэтажек. Кожа горела, царапины на спине Максима больно жглись от соприкосновения с тканью, засосы на теле Евы тянуло приятной болью, укусы отдавались пережитым удовольствием.
Девушка прильнула к Максиму, вдыхая его запах. «Он пахнет мужеством, он пахнет силой…» Она вырисовывала пальчиком рисунки на его груди, пока дыхание обоих не пришло в норму. Мужчина прижимал её к себе, будто боялся потерять, целуя в макушку, в висок, в шею…
— Я люблю тебя… — почти неслышно пролепетала Ева, пытаясь придвинуть еще ближе ватные и ноющие ноги.
— И я люблю тебя, — искренне отозвался Максим, сильнее прижимая её к себе и проваливаясь в сон. Они оба слишком сильно устали, но это стоило той меры блаженства, которое они пережили.
22 глава
Когда Максим проснулся, Евы не было рядом. Он устало сел на кровати и зажмурился. Спина ныла от боли, ватные ноги отказывались двигаться. Он огляделся на смятую постель, и в памяти всплыли подробности закончившейся пару часов назад истории. Он довольно улыбнулся, вспоминая её прикосновения, поцелуи, стоны…
Максим прошел на кухню, думая, что девочка решила приготовить завтрак, но там его ждала только оставшаяся с вечера посуда и полторта. В ванной не было платья, в котором приехала Ева, и он всё понял. Она никогда не оставит идеи устроить ему проблемы. А из этого он вспомнил и про встречу. Часы показывали еще два часа до отплытия теплохода, и Максим неспешно принялся собираться на встречу. Свежие раны на спине болели еще сильнее от прикосновения рубашки, напоминая о страсти ночи. Максим улыбался как дурачок, вспоминая о Еве и желая новой встречи с ней.
Вот он уже поймал ее, удержал рядом несколько часов, но она снова ускользнула из его рук, теряясь где-то в городе. Максим вызвал горничную, чтобы она убралась тут до их возвращения, и еще раз осмотрел то, что творилось на постели. Такой смятой он еще не раз увидит ее, но этот трепетный их первый раз был сейчас важнее всего. Максим поспешно почистил зубы и без завтрака уехал на причал. Уж очень не терпелось ему посмотреть на очередную выходку СВОЕЙ девочки.
Приехав в нужное время, Максим встретился со своим помощником, который много расспрашивал его о сорвавшейся свадьбе и о том, почему Сергей был уволен. Но он не посчитал нужным отвечать на эти вопросы, это осталось в прошлом. Мужчины показали свои билеты контролерам и поднялись по трапу. Столик, за которым они должны были сидеть, находился на открытой палубе, чтобы зарубежные гости во время прогулки могли наслаждаться архитектурой этого замечательного города. Максим прошел на нужное место, ведя их за собой, и они сели за нужный столик. Через время пришел переводчик и присоединился к ним.
Погода и правда выдалась хорошая, это радовало. Солнце ярко освещало палубу, заставляя надевать темные очки и жмуриться. Но ветер свободно гулял по открытым поверхностям, он уже давно подчинился осени и обдавал людей порциями холодных порывов. Здесь тихо играла музыка, официант разносил алкоголь и закуски, излишне вежливо улыбаясь посетителям.
Теплоход отчалил, и началась беседа. Они негромко говорили с гостями с помощью переводчика, обсуждая детали и условия. Условия их устраивали, и они, без лишних вопросов, быстро и без придирок подписали документы. Не то, что китайцы… В Санкт-Петербурге эти люди были впервые, и город им очень нравился. Через переводчика они расспрашивали о том, кому посвящен тот или иной памятник и восхищались старинными зданиями. Гости непринужденно попивали напитки из высоких стаканов, хвалили местную еду, шутили своим странным, непонятным русскому человеку, юмором и с сложностью акцента все чаще выдыхали ироничное «красиво».