Одна из наших ошибок была — рационализирование жизни, но жизнь сложнее всех наших логических построений, и я, к удивлению, сейчас вижу, как, вопреки логике, при гибели отдельных лиц — и целого строя — идет сейчас в России творческая научная работа, и она захватывает не только отживающее, но и новые поколения. И то же идет в других областях духовной жизни. В этом я вижу залог будущего и принимаю его как факт, как эмпирический факт, который существует, хотя я не могу дать ему объяснения».
Прекрасно, разумеется, понимая, что всякие аналогии — это весьма опасный и скользкий путь, рискну тем не менее заявить, что ситуация, в которой мы сегодня оказались, не менее трагична, чем та, на которую ссылался наш великий соотечественник в 1925 году. Более того, социальная, экономическая, экологическая бездна, грозящая поглотить человечество, сегодня требует особых духовно-нравственных усилий, ибо именно в данной сфере — истоки глобального кризиса.
Предлагаемая в нашем сборнике идея «завершающего начала» может стать первым импульсом в этом направлении. Главное — не торопиться с безоговорочным отрицанием на основе словесной оболочки. Небольшое мыслительное напряжение — и за художественным образом мы увидим извечный закон материальных миров, гласящий, что действие и противодействие равносильны и противоположны: так, день, угасая вечером, пройдя через ночь, вновь рождается утром. Признавая многомерность мироздания, мы часто сосредоточены исключительно на зримом и материальном фоне, составляющем предельно малую часть целого — вечности. При этом больше всего страдают от трехмерной обыденности представлений живые существа — человек в первую очередь. С традиционной точки зрения предлагаемый сборник, хотя и представляет безусловный интерес, расширяя наши познания о путях движения современной итальянской литературы, не является чем-то особо выдающимся.
Так, остановись наше внимание лишь на сюжетных перипетиях романа Бенни, и перед нами окажется яркий — да, талантливый — безусловно, но все же очень знакомый образ современного общества, пусть даже возбуждающий наше воображение яркостью красок, смелостью авторской манипуляции ими. При этом можно, конечно, не задуматься о том, почему большинство «комиков, напуганных воинов» наделено кличками из животного мира, можно пройти мимо то и дело появляющихся ремарок о китайцах, которые в данное время или спят, или крутят педали велосипедов, или... Можно, но...
Но движение по традиционному пути трехмерности приведет нас в полный тупик при чтении «Осеннего равноденствия» Конте и рассказов Табукки; утомительными покажутся сферически расширяющиеся описания одного и того же душевного состояния в новеллах Челати; мы не поймем глубинных мотивов, подтолкнувших Марту Мораццони на создание ее исторических миниатюр. О чем? Для кого? Зачем?
Идея «завершающего начала», которая движет авторами сборника, является великолепным ключом для разгадки многих, больших и малых, тайн, заключенных в этих страницах.
Разумеется, каждый волен принимать или не принимать ее. В конце концов, в нашем контексте это лишь обобщенный художественный образ, а не научное — пусть и для какой-то необычной сферы мышления — определение. И все же убежден: при непредвзятом подходе и минимуме фантазии этот образ после совсем недолгого над ним размышления предстанет перед читателем во всей его емкости, универсальности и одновременно вселенской простоте.
В недавнем прошлом подобной констатацией приходилось и ограничиваться: столь велика и всеобъемлюща была нетерпимость к любому нетрадиционному слову. В лучшем случае можно было бы, уповая на снисходительность редактора и на изначально «не наши», относящиеся лишь к буржуазному строю обстоятельства, сослаться на то, что «герои мечутся в поисках границ нравственности, пусть даже этот поиск не всегда рационально осознан и идет на уровне внутреннего "я"». Цитирую свои собственные слова, написанные каких-нибудь три года назад, когда рождался замысел «Девушки в тюрбане» и готовилась традиционная заявка в издательство.
Сегодня наконец представляется возможным, не вдаваясь, прикрытия ради, в расшифровку бесконечных «измов», взглянуть на великое внутреннее «я» с более конкретной точки зрения.
Согласно практически всем религиозно-духовным учениям, существует три мира человеческой эволюции. Первый из них — физический мир, в котором человек живет во время своего воплощения в физическом теле. Это мир причин, где человек осуществляет свой посев (пожинать плоды он будет по ту сторону смерти). Это обстоятельство и придает такое большое значение физическому миру, несмотря на то что пребывание в нем человека весьма непродолжительно.