Губы, накрывшие наконец губы Инди, были бесстыдными, жадными, иссушающими. Не робкий поцелуй юноши. Поцелуй опытного взрослого мужчины. До самого сердца, до последней клетки тела. Властный, сладкий. Не терпящий возражений. Ни секунды на глоток воздуха, ни мгновения.
- Тогда владей, Джереми… Джер… – Инди зажмурился, цепляясь за него. Никогда и никто ему не говорил таких слов. Никогда и никто не целовал так. Будто это самый последний глоток воздуха. Будто это – последний раз в жизни. Первый и последний.
Реннер времени терять не стал. Усмехнулся юношеской порывистости и легкому пафосу, и подхватил Инди на руки так легко, словно тот ничего не весил. Вошел в квартиру и аккуратно поставил на пол на ноги, оставшись на расстоянии тепла. Запустил пальцы в волосы, ероша прядки, покусывая чуть припухшие губы.
- Ты ничего мне не должен, Инди. Даже сейчас.
- Я так хочу, - возразил Инди. – У меня есть меньше восьми дней прежде, чем мне вынесут вердикт на Бете. Я хочу, чтобы мое тело помнило только тебя. Чтобы принимало только тебя. Вот то, чего я хочу.
На лицо Реннера набежала тень. Губы дрогнули.
- Так я твой щит от неизвестной альфы?
- Ты тот единственный, кому я хочу принадлежать. И как бы это ни прозвучало, ты тот единственный, от кого я хотел бы иметь ребенка, - дарк потянул застежку форменной куртки, а потом повел плечами, стряхивая ее на пол.
Реннер втянул воздух сквозь стиснутые зубы. В глазах полыхнуло, и он сделал шаг вперед, лаская Инди взглядом. Но когда тот потянулся к поясу, перехватил его руки и дернул на себя, прижимая так, что в грудь Инди впился старинный брелок-номер, висевший на цепочке. Закрыл глаза и провел сомкнутыми губами по коже шеи, плеча, не целуя, а дразня, изучая реакцию тела.
Инди задрожал. Пульс все ускорялся, разгоняя в теле безумный коктейль гормонов и феромонов. Запрокинул голову, позволяя Реннеру делать что угодно. Закусил губу и бедрами потерся о его бедра. Пусть пошло, пусть слишком откровенно. Ему это нравилось. Его тело наслаждалось этими прикосновениями, радовалось ласкам. Ему было хорошо. Даже слишком.
А Реннер вдруг отошел. Отвернулся к окну, неторопливо и словно задумчиво раздеваясь. Словно еще что-то решал для себя. Домашняя рубашка отправилась в кресло, обнажив поджарое и сильное тело мужчины, достигшего самого пика. Совершенное, с мелкими росчерками шрамов на бронзовой от космического загара коже. Пряжка пояса тяжело звякнула, и брюки словно сами поползли с узких бедер, обнажая подтянутый зад. Реннер раздевался с легкой улыбкой на припухших губах, и только внимательный взгляд разглядел бы напряжение в том, как были расправлены его плечи или подрагивали пальцы.
Инди подошел сам. Сдернул по пути с себя футболку и остановился в паре шагов, жадно рассматривая, бесстыдно лаская взглядом, лишь спустя долгие пять вздохов позволив себе коснуться ладонью предплечья, скользнуть пальцами вдоль плеча, погладить широкую крепкую грудь.
Ни женское, ни мужское тело для него не тайна, как не тайна секс и удовольствие, доставляемое и получаемое. Но Реннер… он сам по себе был удовольствием. Концентрированным удовольствием, заключенным в совершенную плоть.
Джереми сплел свои пальцы с его и притянул к себе, целуя с той же жадностью, что и несколько минут назад. Не пытаясь покорить или удивить, просто пил дыхание с припухших губ, а когда воздуха не осталось совсем – отпустил, подхватил на руки и, сделав несколько шагов, опустил свою ношу на неразобранную постель. Языком тронул нижнюю губу, дразня, а потом спустился ниже, ловко освобождая Инди от оставшейся одежды. Как хищник, провел носом по обнажившемуся телу вниз, и вернулся к губам, властно и требовательно целуя.
Все, что оставалось Инди – ловить его губы, отдаваться поцелую, отдаваться его рукам, принимая на себя восхитительную тяжесть его тела. Его несло, неостановимо, неконтролируемо. Вело от близости ЕГО человека и каждый новый вдох лишь сильнее переполнял тело напряженным ожиданием.
На долгие и трепетные ласки не хватало ни сил, ни дыхания. Возбуждение словно звенело в воздухе и тихие сдавленные стоны, и шорох постели только распаляли больше. Реннер целовал светлую кожу груди, языком касался вставших сосков, сминая их губами, рисовал узоры на животе и пальцами зарывался в волоски в паху, устроившись меж его раздвинутых ног.
- Джер, пожалуйста, - сорвано выдохнул Инди. Пересохшие губы опалило горячее дыхание. – Джер… - пальцы сжались, царапая плечи, но и этого ему показалось мало. Чуть сильнее сжав бедра, Инди всем телом потерся об него. – Прошу…
Реннер погладил пальцами его губы, облизнул, глядя на распростертого перед ним любовника сквозь слипшиеся ресницы и, сняв подушечками выступившую на напряженном члене смазку, погладил вход в тело, словно упрашивая раскрыться и впустить. Нежно проник внутрь, пристально следя за реакцией, и улыбнулся уголками подрагивающих губ. Тело омеги было готово. Раскрывшееся, ждущее. Реннер вошел в него легко, одним плавным, слитным, до безумия властным движением, утверждая свое право на него сразу и до конца.
Контакт с миром – ощущение простыни под спиной. Обжигающего воздуха, вливающегося в легкие. Сильные бедра, двигающиеся меж разведенных ног. Горячая плоть, проникающая снова, и снова, и снова, эхом отдающаяся в каждой клеточке тела. Контакт с миром – яркие голубые глаза, тающие в теплом океане льдинки. Инди – тоже льдинка, тающая в горячих, невыносимо горячих руках.
Разве может быть что-то лучше этого? Что-то слаще и больнее, чем быть с любимым человеком, отдаваться ему и брать его? Это стоит всего. Десяти лет ожидания, как отец ждал своего Тома, боли мутации и бунт против системы. Когда нет ничего вокруг, кроме сильных объятий и обжигающего удовольствия. Нет мыслей, только эмоции и чувства. И желания. Огромные, такие яркие.
Заполошный шепот в губы, выступившие слезы на глазах. И так близко, что сердце стало одно на двоих.
- Джер… - не крик, не стон, едва слышный шепот губы в губы. Тело выгибается дугой, силясь влиться в него, переплавиться с ним, смешаться, чтоб ничто не разделяло, чтоб ничто не могло разлучить. – Джереми!..
- Ааааах… - не вскрик, не стон, а отчаянный, почти болезненный выдох. Наверное, впервые в жизни Джереми Реннер отпустил себя по-настоящему. Стиснув по-мальчишески тонкую талию, он мелко дрожал, изливаясь глубоко внутри жаркого желанного тела. Мир кружился вокруг, вспыхивал светлячками.
Инди обнял его руками, ногами, оплелся вокруг него вьюном и замер, тяжело, загнанно дыша, чувствуя, как дрожит внутри нечто, как пульсирует почти болезненно, но так хорошо и правильно. Так по-настоящему.
Какое-то время он еще лежал вот так, не выпуская, не позволяя отстраниться, силясь напитаться его жаром, его запахом, им всем. Едва дыхание восстановилось, он тронул губами влажный висок, слизывая капельки пота.
- Статус… повязанная омега. Альфа… Джереми Ли Реннер…
Где-то в кармане торопливо сброшенных брюк тихонько пискнул комм, отправляя новые данные для подтверждения.
Реннер хмыкнул, утыкаясь лбом в его плечо. Дыхание еще не восстановилось, но он работал над этим.
- Официальная часть закончена?
- Только начинается, - Инди с нежностью погладил его мокрые волосы. – Жди официальный протест от правительства Беты. Такой наглости они от тебя точно не ожидали… второй протест получит отец. Думаю уже через часик…
Реннер вывернулся из его рук, встал с кровати, подошел к терминалу и отключил его, оставшись у окна.
- Надеюсь, для него это не будет сюрпризом. И что дальше?
Инди нахмурился. Что-то ускользало от него. Что-то, пониманию чего мешало удовольствие и легкая усталость, поселившиеся в его теле. Взгляд помимо воли задержался на длинных царапинках на плечах любовника. Альфы… альфы для него. Мысль вилась и никак не давалась в руки, пока…
- О черт! - он зло ударил кулаком по подушке и рывком сел. – Ты думаешь, что я… воспользовался тобой, чтобы избавиться от обязательств в отношении родной планеты, так? Дальше – не знаю, – усталость понемногу, медленно, но уверенно вытесняла удовольствие. - Спецтранспорт может забрать меня уже завтра. А может и нет. Надеюсь, что о моем существовании забудут. Что я буду признан негодным. Потому что хочу остаться с тобой. Хочу уговорить Тома отдать тебе «Гранд» и позволить работать с ласками. Хочу заниматься с тобой любовью. Каждую ночь. Если, конечно, ты все еще этого хочешь.