Тюр почти с нетерпением ждёт этого.
Земля дрожит и прогибается под шагами исполинских турсов, под лапами хтонических чудовищ. Тюр улыбается горько одними лишь глазами и не произносит ни слова, когда встречается взглядом с горящими кровавой яростью глазами Фенрира.
Он знает: на месте Одина должен быть он, нарушитель клятвы и предатель. Но Фенрир отворачивает от него голову и скалит пасть, ненавистью испепеляя другого.
Тюр не говорит этого, но на самом деле он чувствует облегчение. Вину, что спустя столько долгих лет падает с его плеч.
Он бесстрашно бросается в бой тогда, когда Один бросает копьё. Сражается бесстрастно и с молчаливой яростью, дробя кости инеистых великанов, пока перед ним не появляется его главный противник.
Тюр улыбается удовлетворённо уголками губ. Гарм рычит утробно — во многом он похож на вожака своей стаи, но до Фенрира ему всё же ещё далеко — кому, как не Тюру, знать об этом. Они бросаются друг на друга в ожесточённой схватке — противники, равные друг другу по силе и духу. Они не уступают, и исход у боя может быть только один.
Трещат, ломаясь, кости человека и зверя. Кровь заливает глаза и льётся рекой на землю. Два сошедшихся в смертельном бою врага не отпускают друг друга даже после смерти, однако прежде чем всё заканчивается, ускользающий разум Тюра улавливает скорбь в волчьем вое.
Вожак скорбит о своей потере, а благороднейший из числа асов навсегда закрывает глаза.
Пожалуй, теперь он действительно может уйти.
========== Вопрос 9 ==========
Комментарий к Вопрос 9
«Каждому Богу люди подносят дары, будь то сладости или дорогие сокровища. Расскажите о своих самых любимых приношениях и что Вы чувствуете, заполучив их?»
Шорох листьев утопает в глухих ударах. Кажется, будто ратное войско шагает на битву, но это лишь крепкое древко копья ударяется о землю. Тюр, благороднейший из числа асов, упражняется в боевом умении, не желая оставлять дух без должной пищи.
Не тогда, когда его тело обогащают богатыми дарами те, кто спрашивают.
К нему взывают не так часто, как к другим. Отчасти потому, что он не ведает делами вопрошающих, а отчасти потому, что слишком строг к ним. Тюр, благороднейший из числа асов, принимает дары и просьбы не от каждого и не каждого одаривает в ответ своим благословением.
Если набираешься смелости обратиться к нему, будь готов ответить за каждую данную клятву. Ведь просто так он, покровитель честности и справедливости, не ответит тебе. И приносящий дары материальные должен также нести дары в своей душе.
Верность данному слову, стойкость духа и непоколебимость тела. Благородство воина, что никогда не свернёт назад и никогда не ударит в спину — Тюр, честный с князьями, никогда не откажет в призыве.
Скулят и воют волки, и ветер треплет осеннюю уставшую листву. Журчит переливом замерзающий ручей. Ясень, священное дерево асов, принимает на себя свидетельство данного обещания. Руны глубокими шрамами расчерчивают кору, и во главе их неизменно стоит она.
Копьё благороднейшего из их числа.
Свист и пляска грядущей битвы эхом предзнаменования стоят в ушах честного воина, что собирается в свой поход. Он выставляет на алтарь свежий, ещё тёплый домашний хлеб и тёмное пиво, и приготовленную на костре дичь — обед, разделённый на двоих с могучим асом, доблестным воином и желанным собеседником.
«Даруй удачу, ас могучий»
«Даруй защиту, ас благородный»
Тюр откладывает в сторону своё копьё и смеряет воина тяжёлым пристальным взглядом. А после сдержанно кивает, присаживаясь с ним рядом, принимая угощение и разделяя трапезу.
Честный, храбрый муж заслуживает его внимания, и Тюр готов ему его уделить.
========== Вопрос 10 ==========
Комментарий к Вопрос 10
«Как на тебя повлияло лишение руки?»
Тюр смотрит на свою правую руку, которой нет, и пытается понять, что он чувствует. Нет ни боли, ни разочарования — покалеченная конечность не вызывает в нём никаких эмоций. Лишь горечь и странную пустоту. Но не из-за того, что он стал калекой, вовсе нет.
Предательство оказывается грузом куда более обременяющим.
Асы, его братья и сёстры, смотрят на него косыми взглядами. Все они как один оказываются прикованы к обрубку правой руки, но Тюр не обращает на них внимания. Даже покалеченный, он не перестаёт быть покровителем честности и военной доблести.
Что с лёгкостью и доказывает всем сомневающимся здоровой левой рукой. В конце концов, ему всегда было всё равно, какая из двух рук принесёт врагу заслуженную гибель.
Но в чужих косых взглядах всё равно читается снисхождение и пренебрежение. Неполноценный калека — как смеешь ты называть себя воином? Тюр по привычке не обращает на них никакого внимания, продолжая натачивать своё копьё.
И в прежние времена, когда он был здоров, на него смотрели косо, так почему сейчас что-то должно было измениться? И в прежние времена о нём забывали, так почему сейчас его это должно было беспокоить? Так почему чужое равнодушие сейчас должно было его задевать? Его доблесть и военное умение с утратой руки никуда не пропали — так почему он должен переживать из-за того, что никогда не имело значения?
Тюр не обращает внимания, и лишь об одном напоминает искалеченная рука. Боль тупой иглой впивается в сердце, но не потому что Тюр стал неполноценным, нет. Искалеченная рука напоминает о другом.
Боль в глазах того, кто доверял ему. Предательство во имя тех, кто теперь вовсе позабыл о нём. Во имя тех, кто теперь презирают Тюра как неполноценного калеку.
Действительно ли оно того стоило?
Тюр прикрывает глаза, откладывая точило. Копьё в его руке ещё не закончено, но благородный ас и не собирается завершать работу. Он смотрит на обрубок своей руки и не может найти ответ на собственный вопрос.
Теперь это, в общем-то, и неважно.
========== Вопрос 11 ==========
Комментарий к Вопрос 11
Текст на новогодний ивент, тематикой которого было рождение
Его рождение уже давно не было рождением в классическом понимании этого слова. Тюр, на самом деле, уже и не помнил, когда он в последний раз был ребёнком. Мальчишкой, которого обучали бы и о котором заботились бы родители, прежде чем он вырос и стал могучим божеством.
Изменчивая человеческая память дарует ему, похоже, больше всего обличий и ипостасей, и каждая из них вроде бы похожа с предыдущей, но вместе с тем кардинально от них отличается. Заставляет Тюра снова и снова проходить бесконечный цикл перерождений.
В конце концов, он с этим даже смиряется. Он к этому даже привыкает, и когда в очередной раз открывает глаза, глядя в чистое небо, вовсе не удивляется.
Память его становится гибкой и тренированной, и части предыдущих жизней Тюр всё-таки помнит. А потому чёрная бездна провала на том месте, что обычно зовётся «детством», перестаёт пугать его окончательно.
Не потому, что он знает, чем её заполнить, а потому, что знает, что это необходимый промежуток, пустое пространство между прошлым и настоящим. Между тем, кем он был когда-то, и тем, кем он ныне не являлся.
В очередном воплощении у него, конечно, тоже есть родители, и Тюр по-своему уважает их, хоть ему и сложно воспринимать их как родителей. Как минимум потому, что они никогда ими не были и вряд ли когда-нибудь станут. Наверно, именно поэтому он держится от них в особом отдалении, как и, впрочем, от остальной своей семьи.
Память и осознание оказываются лучшими защитниками его одиночества и обособленности, а молодость очередной ипостаси отягощает словно древняя-древняя старость.
Что, вообще-то, не далеко от правды.
Его очередное «рождение» должно было стать смертью, но жизнь берёт своё, и в старом мире могучее божество исчезает для того, чтобы внезапно возникнуть в мире новом. Взрослым, умелым, опытным мужчиной, что, на самом деле, так устал от всего этого.
========== Вопрос 12 ==========
Комментарий к Вопрос 12
«Расскажи о Хюмире. Как к нему относишься?»
Рядом с инеистыми великанами Тюр всегда чувствовал себя неуютно. Возможно, сказывалась вражда, что, кажется, текла по жилам асов и ётунов вместе с кровью; возможно, напоминали о себе давние обиды и претензии обоих народов друг к другу; возможно, причина крылась ещё в чём-то. Тюр не знал наверняка, да и никогда не стремился разобраться в этом вопросе.