Стибун кивнул.
Мариша уже второй раз заглядывала в комнату, говорила, что Юре пора поесть, но Юра отправлял ее обратно.
— Мами поручишь заказать кварцевый капилляр сантиметров в сорок и испробовать на давление.
— Чем? Азотом?
— Да. Треснет или нет. Нужно, чтобы выдержал не меньше двух тысяч атмосфер. У Алехина попросишь импульсник. Десятикиловаттный. И вот еще что — посмотришь у Лёба, как меняется потенциал зажигания с давлением. Если не разберешься, Лёба пришлешь мне. Пока все.
Стибун поднялся, спрятал в карман блокнот. Он ни словом не обмолвился о болезни, так было решено в институте. Продолжается нормальная работа, только человек дома — вот и все.
На прощание Юра сказал:
— Стибун, действуй, нажимай. При любой заминке с хозяйственниками, с администрацией звони мне. Я сам буду с ними ругаться.
— Позвоню. Но Мами тоже умеет с ними разговаривать.
Юра улыбнулся:
— Покланяйся ей.
— Поклонюсь. Отдыхайте.
Стибун ушел.
Юра слышал, как Мариша закрыла за ним дверь на лестницу.
Сейчас будет уговаривать что-нибудь съесть, а есть не хочется. Вот закурить бы! Но Мариша папиросы убрала: женская логика, будто папиросы мешают жить.
Илья и Мариша на кухне. Дверь прикрыта, потому что Юра недавно задремал: у него был острый приступ.
Илья моет иглы и шприц.
Он заставил Юру согласиться на укол, первый после больницы. Юра сопротивлялся, но потом уступил, когда начал терять сознание.
Мариша бледная стоит посредине кухни, сжав кулаки у подбородка, и сдерживается, чтобы не заплакать тяжелым плачем. Почему жизнь наотмашь сбила ее с ног? Не дала даже ни единой возможности бороться за Юру, сопротивляться?
Мариша сдерживается, но слезы все тяжелее давят на сердце, и она опускается на стул, роняет руки. И вначале тихо, а потом громче и громче повторяет:
— Юра… Юра. Юра-а!
Илья оставил шприц и, подойдя к ней, взял за плечи. Поднял со стула и встряхнул.
— Илья, Илюша! Я не могу больше.
— Перестань, успокойся. Ну же, перестань.
И он краешком полотенца, которое висело у него на шее, начал вытирать ей глаза и щеки.
— Он борется, и ты видишь, как он хорошо борется.
Мариша плакала все сильнее.
— Но это ни к чему.
— Как ты смеешь так говорить! — Илья отстранил ее от себя и поглядел прямо в глаза. — Он работает!
— Но он не может работать всегда. Говори, Илья. Ну! Молчишь!
Теперь она сама посмотрела ему в глаза, маленькая, бледная, с мокрыми вздрагивающими ресницами.
Илья понимал, что, когда Юра кончит опыт с генератором, кончится и усилие, которое его держит. Оно подобно траве, способной поднять и удерживать камень.
Мариша закрыла глаза и опять опустилась на стул. Сидела без движения. Илья тоже молчал.
Юре было обидно за себя — не выдержал, согласился на укол, — и вот результат: болит голова, полусонное состояние.
Позвал Маришу:
— Дай папиросы.
— Юра!
— Где папиросы? — резко перебил ее.
Она вынула из стола начатую пачку.
С удовольствием сам покрутил в пальцах папиросу, сам зажег спичку и сделал большой глоток дыма. Потом еще один.
Сегодня должны сообщить из лаборатории о результатах с капилляром: выдержал давление или не выдержал.
В коридоре у дверей позвонили. Мариша пошла открывать, вернулась и сказала:
— Это к тебе.
В комнату вошла Настя.
— Я за курьера. Здравствуйте, Юрий Николаевич.
— Здравствуйте, Настя.
Она передала пакет, в котором были обзор, характеристики ламп РСД и толстый том Лёба.
— Что в лаборатории? Как дела?
Настя всегда знала, удается какой-нибудь эксперимент или не удается. «По осколкам понимаю, — шутила Настя. — Если все в мусор побросано, оно ничего и не получилось».
— Испытывают, Юрий Николаевич. Вчера до ночи испытывали и сегодня тоже. Стекла в мусоре не было.
— Стекла, говоришь, в мусоре не было?
— Ни крошечки. — Настя лгала. В мусоре были осколки кварца. — А как вы, Юрий Николаевич? Как самочувствие ваше?
И вдруг с испугом хлопнула ладонью себя по губам:
— Ой, что же это я!
— А что такое? — удивился Юра.
— Господи, — засуетилась Настя, — толковали мне, дуре, чтоб вопросов… — И тут она опять хлопнула себя по губам. — Я пошла, Юрий Николаевич. Побежала.
— Да куда же вы, Настя! Посидите.
— Нет, нет. — И Настя заторопилась к выходу.
Юра развернул обзор по ртутным лампам, характеристики. Закурил папиросу, Мариша постояла в дверях и тихонько ушла на кухню. Он даже ее не заметил.